Моему рассказу о телефонном столике аплодировали Хорошево и Мневники, Лариска с увлечением опровергала «утилитаризм Баухауза», и с каждым разом ее доводы становились все более смелыми, но всяким развлечениям приходит конец,
— Послушай, зачем тебе список? — вкрадчиво начал я. — Неужели ты всех собираешься обзванивать?
— Не всех, но только тех, кого мы захотим видеть, — сказала Лариска и обернулась. — Не беспокойся, список пойдет к тебе на утверждение.
Этого я как раз не боялся: Лариска никогда не пригласит того, кого я не хочу видеть. Но дело было в том, что как раз сегодня я не хотел никого видеть. Сегодня мне было нужно обдумать одну очень важную вещь, и гости были совершенно некстати.
— Не лучше ли начать с другого конца? — сказал я и, подойдя к Лариске, взял ее за плечи. — Пускай приходят те, кто захочет видеть нас. Тогда никто не останется в обиде.
Лариска усмехнулась: мысль моя была слишком прозрачна. Я надеялся на то, что никто не рискнет явиться без приглашения.
— Ну ты лентяй, — сказала она снисходительно. — Любое дело ты сначала пытаешься завести в тупик. Садись-ка лучше вон туда и слушай.
Я мрачно уселся в кресло и скрестил руки на груди.
— Ну Маринка, я думаю, не вызывает у тебя возражений. Тем более что она придет одна.
Я молча кивнул. Маринка была «роковая подруга» моей жены: пример подражания, объект жгучей зависти и тайных попыток копировать жесты, платья, привычки, прически... У всякой нормальной женщины есть такая «роковая подруга», и Лариска в этом смысле не была исключением. Маринка относилась к ней неплохо, с легким, может быть, пренебрежением и не имела никаких видов на меня, что, как я понимаю, Лариску слегка задевало.
— Тамарка мужа приведет, но это в твоих же интересах. Усядетесь с ним где-нибудь в уголке и будете толковать о хоккее. Согласен?
Я снова кивнул. Тамарка была «близкой подругой», и ее отсутствие выглядело бы некрасиво. Девчонка она была простенькая, довольно, в общем, неглупая, и единственное, что меня смущало, — это то, что она знает обо мне больше, чем ей полагалось бы. Впрочем, это позволяло ей относиться ко мне с юмором. Против ее мужа я тоже ничего не имел, хотя вытянуть из него слово было непросто.
Дальше по списку шла Ленка, «та еще подруга», очень бойкая, очень миленькая, очень хитренькая и давно уже положившая свой глаз на меня, — в женской интимной жизни такие подруги совершенно необходимы. Лариска включила ее в список, чтобы показать широту своей натуры, я же не возражал, чтобы не вызывать лишних разговоров. Так она и осталась невычеркнутой. Правда, муж ее был человеком бессмысленным, но я не сомневался, что Лариска сделает все, что в ее силах, чтобы эти люди пришли вдвоем.