— В тайге, — пустился в объяснения Джованни, — человек и животное сливаются воедино. Чтобы выжить в лесу, охотник всегда черпает силы в мире животных, учится у них. Животное — одновременно добыча и образец для подражания. Не только враг, но и сообщник.
Итальянец почти кричал, перекрывая рев моторов:
— У шаманов все еще сложнее. По древним верованиям, они действительно могли превращаться в животных. Когда им требовалось пообщаться с духами, они уходили в лес и переставали вести себя как люди — например, не ели вареного мяса, — а потом происходило последнее превращение, и они переходили в мир тонкой энергии.
Дипломат помолчал, переводя дыхание, и придвинулся вплотную к своей спутнице, как будто хотел сообщить ей секрет. Свет из иллюминатора отражался в стеклах его очков, превращая их в два бронзовых блюдечка.
— Широко известна цевенская традиция: в те времена, когда каждый клан имел своего шамана, все они должны были время от времени отправляться в тайное место и сражаться там друг с другом, приняв облик животного-тотема. Битвы шаманов ужасали цевенов и имели для них высший смысл.
— Почему?
— Потому что победивший шаман обретал силу и способности побежденного и делал их достоянием своего клана.
Диана закрыла глаза. Она уже десять лет изучала хищников, анализировала их поведение и реакции, преследуя единственную цель: понять первооснову необузданной жестокости животных.
Шаманические традиции почти ничем не отличались от ее собственных занятий. Ее завораживала идея беспощадной, смертельной схватки между зверолюдьми. Она и сама спряталась за духом хищников, чтобы спасти свой рассудок после случившейся с ней в юности трагедии.
Диана приподняла веки и устремила взгляд на мужчин в пестрых кафтанах и женщин в шелковых, отливающих всеми цветами радуги платках. В рассеянном свете танцевала пыль, и у Дианы возникло странное чувство, будто там, в глубине тайги, у нее тоже назначена встреча.
Встреча с собой.
В конце дня, когда они летели на борту крошечного биплана, качавшего крыльями на ветру между тучами, степь неожиданно покрылась вековыми лесами. Холмы выставляли напоказ красные с золотом склоны, темнели зеленью поляны, земля сверкала сотнями рек. Они добрались до северной границы страны и оказались у врат Сибири.
Расстилавшаяся под ногами красота не придала Диане сил. Она ощущала, как на нее наваливается усталость, а Джованни восторгался пейзажем. «Район озер. Монгольская Швейцария!» — вопил он, глядя в иллюминатор. Он достал географическую карту, ушел в глубь салона и начал комментировать вслух, перекрикивая шум винтов: