— Я могу его выделить, — сказал судмедэксперт, пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране осталось только пунцовое сердце. Оно напоминало коралловый риф с коричневатыми, обломанными в нескольких местах веточками. Кустик, символизирующий чистое насилие.
— Как с ним сотворили подобное? — хрипло спросил Ланглуа.
— С точки зрения физиологии это довольно просто. — Голос эксперта звучал теперь совсем иначе — холодно и отстранение, как будто просто анализировал вслух ситуацию. — Достаточно сложить аорту, чтобы помешать сердцу выталкивать кровь: так бывает, когда засоряется поливальный шланг. В этом случае кровь, поступающая из полых и легочных вен, перенасыщает сердце и закупоривает его.
Врач вернул на экран изображение других органов и кровеносных сосудов.
— В этом месте четко видна деформация. — Он кликнул мышкой. — И здесь.
— Но каким образом можно добраться до этой артерии изнутри? — Ланглуа не верил своим глазам.
Доктор замолчал, скрестив на груди руки, и повернулся, как будто хотел перебороть подступавшие тошноту и страх.
— Это самое странное: чтобы добраться до аорты, убийца запустил руку во внутренности жертвы.
Он крутанулся на стуле к монитору и задал новую команду. Торс фон Кейна восстановился на экране, внутренности скрылись под серой блестящей плотью. Картинка сфокусировалась на грудной кости, прямо над брюшной полостью, и они увидели разрез.
— Вот рана, — продолжил комментировать патологоанатом. — Разрез такой тонкий, что при внешнем осмотре мы не заметили его среди волос.
— Через него убийца и запустил руку внутрь?
— Никаких сомнений. Ширина раны не более десяти сантиметров. Учитывая эластичность кожи, этого вполне достаточно. При условии, если человек невысокий. В районе метра шестидесяти.
— Но фон Кейн настоящий колосс!
— Значит, убийц было несколько. Или жертву накачали наркотиками. Почем мне знать…
Патрик Ланглуа наклонился к экрану и спросил:
— Как вы полагаете, человек был жив во время эвантрации[2]?
— Не просто жив, но и в сознании. Это доказывает взорвавшееся сердце. Когда изверг шарил у него внутри, сердце забилось, как обезумевший от боли зверь в капкане, и включило механизм всасывания. Насыщение кровью произошло почти мгновенно.
— Я понимал, что у нас проблема, но к такому готов не был… — пробормотал лейтенант.
В этот момент сыщик и врач вспомнили о молодой женщине и синхронно обернулись.
— Мне очень жаль, Диана, — сказал Ланглуа. — Мы увлеклись и… Диана? С вами все в порядке?
Диана, так и не снявшая темных очков, с ужасом смотрела на экран монитора.
— Мой сын… — наконец произнесла она бесцветным голосом. — Я хочу видеть сына.