— Вы выходите из дома матери. Который сейчас час?
— Около полуночи.
— Где вы находитесь, Диана?
— Под козырьком дома 72 по бульвару Сюше.
Шум ливня. Прозрачные дождевые струи. Тысячи желобков на черной поверхности мостовой. Высокие, омытые водой фасады домов. Излучающие синеватый свет фонари, жадными ртами заглатывающие туман.
— Как вы себя чувствуете?
Она улыбнулась, не открывая глаз.
Шампанское струится по ее венам, как подводная река, которой нипочем льющии с неба дождь. Диана слышит, как частые мелкие капли барабанят ей по затылку. Она отлично себя чувствует. Пережитый за ужином гнев прошел. Забыт и поцелуй Шарля. Она погружена в настоящее.
— Диана, как вы себя чувствуете в эту минуту?
— Замечательно.
— Вы одна?
Она держит на руках сына. Наслаждается теплом его хрупкого тела. Он спокойно спит, покоясь затылком на сгибе ее руки, и шум дождя ему не помеха.
— Я с моим приемным сыном Люсьеном.
— Что вы делаете?
— Иду по бульвару.
— Какое там движение?
— Дорога пустая.
— Где припаркована ваша машина?
— У Отейского ипподрома.
— Помните точный адрес?
— Авеню Маршала Франше д'Эспре.
— Мне нужны детали. Назовите марку вашей машины.
— Это внедорожник. Старая модель, «тойота лендкрузер» 80-х.
— Вы ее видите?
— Да.
Машина стоит под дождем в нескольких метрах от дома. Диану терзает предчувствие. Ее мучат раскаяние и боль. Она жалеет, что пила, подчинившись ритуалу, который глубоко презирает, и хотела бы немедленно обрести ясность мысли, нести ответственность за каждую секунду.
В комнате раздается голос Саше, одновременно далекий и близкий:
— Что вы делаете теперь?
— Открываю дверцу.
— Какую именно дверцу?
— Заднюю правую. Для Люсьена.
— Что вы делаете дальше?
Тело Дианы мгновенно подсказывает ответ, реагируя даже слишком остро.
Дождь барабанит по спине. Куртка расстегнута, от тела исходит жар. Она ныряет в машину, чтобы усадить Люсьена.
Голос гипнолога звучит громче:
— Что вы делаете, Диана?
— Устраиваю Люсьена в детском кресле…
— Это очень важный момент. Опишите во всех подробностях каждый свой жест.
Она слышит щелчок, ощущает ту тайную эгоистичную радость, которая сопровождает любое — даже самое незначительное — ее действие, направленное на защиту сына.
Проходит еще несколько секунд, и Диана наконец отвечает:
— Я… я защелкнула ремень безопасности.
— Вы в этом уверены.
— Совершенно уверена.
Глубокий низкий голос Саше проник в ее сознание:
— Задержитесь на этом воспоминании. Внимательно оглядите внутренность машины.
Бодрствующая часть мозга Дианы осознает, что включилась ее мысленная видеокамера. Она вглядывается в сердцевину запечатленного мозгом кадра.