Они остаются.
Игнорируя самодовольную ухмылку друга. Ник снова взглянул на Изабель, которая наблюдала за ними с откровенным любопытством в глазах. Заметив, что он на нее смотрит, она покраснела и нервно пригладила волосы.
— Леди Изабель, — сказал он, наслаждаясь звуком ее имени, слетевшим с его языка. — Если вы не против, мы начнем работу с коллекцией завтра с утра.
Ник заметил неуверенность в ее глазах, мгновенно сменившуюся осознанием, что она зашла уже слишком далеко по этому пути, чтобы теперь свернуть.
Она снова пригладила волосы жестом, который он уже начал узнавать как признак волнения.
— Конечно. Завтра… вполне подходит. — Она обошла их стороной, направляясь к двери. — Я должна идти.
И она ушла. Взметнувшиеся юбки ее скучного серого платья были последним, что он увидел, когда она покидала комнату.
Урок номер два
«Делайте все возможное, чтобы оставаться в мыслях и памяти своего лорда. И у него на глазах.
В то время как ваше отсутствие может лишь слегка подогреть нежные чувства, только близость будет способствовать созданию крепкой пары. Помните, чтобы ваш лорд осознал, как ему необходима жена, ему следует постоянно напоминать, что такая женщина существует! Делайте все возможное, чтобы оставаться в поле его зрения. Чаще проходите мимо него на балах.
Изучите его предпочтительные маршруты для прогулок в парке. И поощряйте своих слуг подружиться с его слугами. Знание его привычек и распорядка дня — самое надежное средство заполучить истинного джентльмена».
«Жемчуга и мантильи»
Июнь 1823 года
Может, Веллингтон и сказал, что самое трудное для солдата — это отступление, только Изабель подобный образ действий показался намного легче, чем пребывание в студии со статуями — и в компании лорда Николаса Сент-Джона.
Действительно, она покинула помещение — почти сбежала — настолько быстро, насколько это приличествовало леди.
По крайней мере, леди в глубоком трауре.
Она хотела, чтобы он поцеловал ее.
Отчаянно. Безрассудно.
Что было бы огромнейшей ошибкой.
О чем она только думала?
Пригласить незнакомца в Минерва-Хаус — это одно дело, пусть неразумное и довольно рискованное. Но позволить себе рассматривать его иначе, чем просто как средство к получению жизненно необходимых ресурсов? Это уже совершенно неприемлемо.
Николас Сент-Джон нужен ей только для того, чтобы оценить ее скульптуры и помочь продать их. И ничего больше.
Если жизнь в окружении женщин, жестоко обиженных мужчинами, чему-то и научила Изабель, так это тому, что с мужчинами лучше вообще не иметь дела. Она повидала достаточно женщин с разбитыми сердцами и истерзанными телами. Многие женщины — и ее собственная мать в том числе — пали жертвами чарующих улыбок и нежных ласк, против которых не смогли устоять. И Изабель поклялась, что никогда не допустит, чтобы такое произошло с ней.