Он выпрямился, не обращая внимания на намокшие волосы, и, подойдя к серванту, принялся открывать дверцы и выдвигать ящики.
— Должна же быть хоть какая-нибудь выпивка в этом доме.
— Ты снова принялся за свое. Когда же это кончится?
Ник резко повернулся к Року:
— Боюсь, я не улавливаю твою мысль.
Рок криво усмехнулся уголком губ и снова вернулся к книге.
— Конечно, где уж тебе.
Ник сердито прищурился:
— Что ты этим хочешь сказать?
— Только то, — ответил Рок, не отрывая взгляда от книги, — что, сколько я тебя знаю, ты всегда был легкой мишенью для загадочных женщин. И еще более легкой — для женщин, оказавшихся в беде. Будешь отрицать? — Ник промолчал. Тогда Рок продолжил: — Я вытащил тебя из тюрьмы в самом сердце Турции, едва способного двигаться из-за побоев, которым ты подвергся из-за женщины. Мы побывали в многочисленных схватках, которым я потерял счет, из-за твоей склонности спасать каждую девицу, которую ты счел обиженной. И вот теперь мы прибыли в Йоркшир, чтобы спасти девушку, которую ты никогда раньше не видел. Мы вовсе не заточены в этой комнате, не имея других развлечений, кроме книг. И все из-за твоего неуместного чувства долга по отношению к каждой встречной женщине.
Ник сердито нахмурился:
— Разве не ты мне только что указал на незыблемость законов природы? Если дождь усилится, нам придется построить ковчег. Я не могу управлять погодой, Рок, еще раз тебе говорю.
Темные глаза турка пробежались по комнате.
— Не можешь. Но если бы леди Изабель была лордом Реддиком, разве мы сидели бы безвылазно в этой комнате?
Нику этот вопрос не понравился.
Когда Рок молча перевернул страницу, Ник опустился на корточки, разыскивая воображаемую бутылку. Он решил, что в этом деле не стоит быть слишком разборчивым, и собирался выпить все, что удастся найти.
Обычно он любил такие дождливые вечера. Погода не позволяла ему покидать дом, и он мог ни с кем не встречаться и никого не видеть.
Но не сегодня. Не сейчас, когда он под этой крышей. Под ее крышей.
Не сейчас, когда мысли об этой грозе заставляют его вспоминать рыжие локоны, с которых стекает вода, чудные округлости грудей, облепленных промокшей от дождя тканью.
Из горла его вырвался короткий хриплый смешок — совсем не веселый. Он находился в странном доме, в странной библиотеке вместе с Роком и своими заметками о статуе римской богини, запечатленной в момент экстаза. Он испытывал вожделение к самой поразительной женщине из всех, кого встречал, оказавшейся хозяйкой самого удивительного дома из всех, где ему довелось побывать.
Судьба явно ополчилась против него.