— Слезь с подоконника, — велел Ингви, — простудишь.
— Что? — живо откликнулась вампиресса. — Что простужу?
— То место, — отрезал демон, — где у порядочных девушек находится попа.
— Ну, вот! — Ннаонна притворно надула губы, но послушалась, сползла с холодного камня. — А я кто?
— Ты принцесса. У принцесс не бывает попы.
— Много ты знаешь о принцессах…
— Это вопрос или утверждение?
— Это издевательское насмешливое замечание. Можно сказать, бунт против тирании.
Ингви флегматично пожал плечами.
— Ну, тебе виднее…
За окном пронесся порыв сырого ветра, мягкие серые хлопья быстрей закружились по ту сторону мутного стекла. Ннаонна поежилась и примирительно сказала:
— Вообще-то, в самом деле холодно.
— И камни сырые, — напомнил Ингви. — Зимой Альхелла становится довольно неуютным местечком.
— Зимой весь Мир становится неуютным местечком! — буркнула вампиресса. — Потому что воевать нельзя. Когда же мы отправимся в поход? Не терпится разрушить Империю, и вообще… навести шороху, а то скучно становится. Ну когда же мы снова отправимся в поход… Наверное, только весной.
— Это издевательское насмешливое замечание — вопрос или утверждение?
— Молитва. Когда же, о, когда же, великий король, ты поведешь нас в последний бой? Ну, когда?
— Погоди, Ннаонна… скоро и без нас в Мире начнется такое, что содрогнутся моря и земли.
Ингви снова уставился на карту, словно прикидывал, какие именно пункты содрогнутся первыми. Потому и не заметил, как вампиресса готовится к прыжку.
— А-а-а-ага-а!
Девушка обрушилась на зазевавшегося короля, тот ухватил ее, они вместе рухнули на кровать и покатились, сминая потертое покрывало, цепляясь пряжками за потускневшее золотое шитье. Наконец Ингви оказался сверху.
— Ну как?.. — пропыхтела Ннаонна между поцелуями. — Мир содрогается?..
— Вполне.
* * *
Увлеченные потрясением Мира, Ингви с Ннаонной не услышали шагов в коридоре, и отвлек их только стук распахнутой двери.
— А! — весело заорал с порога Филлиноэртли. — Развлекаетесь! Это правильно! Чем еще заниматься в такую погоду! Мать по доброте своей нарочно сотворила вам мерзкую слякоть, чтоб не забывали ее, милосердную, славить…
Эльф поглядел на Ннаонну, которая не спешила запахивать блузу неизменного черного цвета, и закончил:
— …Славить подходящим способом.
Ингви сел и, проследив, куда глядит эльф, покачал головой.
— Застегнись, что ли, На.
— Зачем? Я же принцесса. У принцесс не бывает того места, на которое уставился Филька.
— Простудишься.
— Я не уставился, — Филлиноэртли не отводил глаз. — Ннаонна, я тебе говорил, что ты похожа на эльфийку?