— Дело сделано, викарий, — верзила не улыбался. — Эти люди не встанут под имперское знамя.
— Но это ошибка, мы монахи… — пролепетал Лайсен. — Мы не имперские…
— Нет, не ошибка. Вы собирались в Ванет, верно?
— Что вы с нами сделаете? — викарий оглядывался. Люди, ехавшие с ним, постепенно приходили в себя, кто сквернословил, кто молился. Вдоль вереницы лежащих в сугробах пленников расхаживала охрана, немного. Десяток человек. Если бы освободить руки, можно попытаться… — Вы нас убьете?
— Убить? Монахов? Нет. Мы вас отпустим. Можете отправляться в Ванет. Но под знамя тирана вы не встанете.
Лайсен изо всех сил потянул веревку, петли слегка подались.
— Мы вас отпустим, — повторил усатый, — даже не отберем лошадей. Но каждому, кто собирался променять нашу Геву на службу Алекиану, мой человек сломает ногу. В колене.
— Но…
— Решение принято. Эй, давай!
К пленниками подошел невысокий плечистый мужчина с большим деревянным молотом в руках. Монах, лежащий с краю, задергался в снегу и принялся вопить, что он готов возвратиться в обитель. Двое стражей навалились на него, вдавливая в сугроб.
К усатому рыцарю подошел молодой парень в темной накидке странного покроя. Судя по амулетам, висящим на груди и поясе паренька — колдун. Неужто тот самый, что оглушил их? Молод для могущественного чародея. Но глядит не по чину нагло.
— Сэр, — обратился маг к усатому, — моему господину было обещано, что мы получим тела.
— Да, мастер, — усатый поморщился, видимо, ему было неприятно, что приходится быть вежливым с наглым молодчиком. — Можете выбрать из обозной прислуги. Эти же — люди духовного звания, их я вам не могу отдать. Поднимется шум… Несколько новых бойцов вашего войска не стоят этого.
— Ладно, я погляжу на возчиков. Найдутся ли среди них подходящие тела… Чего они там расшумелись? — колдун кивнул и отошел в сторону.
В самом деле, из-за кустов, где виднелись возы лайсенова конвоя, раздался шум и приглушенные крики. Гонзорец воспользовался тем, что усатый не глядит, энергичней задергал плечами. Веревка подавалась, викарий вытянул ладонь. Когда рыцарь снова обернулся к пленному, Лайсен изо всех сил ударил противника кулаком в челюсть. Рука онемела, будто угодила в камень. Но рыцарь отшатнулся. Викарий выхватил из ножен ошеломленного дворянина меч.
Деревянный молоток взмыл в воздух, охранники сильней навалились на первую жертву. Монах дико завыл, ожидая удара. Колдун обернулся на крик, вдруг его лицо стало странно меняться — свод черепа будто стал шире, раздался в стороны, вместо носа показалось красное острие… с чавканьем исчезло, хлынула черная кровь, чародей завалился навзничь. Все замерли на миг, следя за тем, как темная фигура заливается кровью и медленно оседает к ногам монашка Велитиана, снова поднимающего топорик. Лайсен дико заорал и кинулся на охранников, юный монах неожиданно ловко метнул топор, из-за его спины на поляну хлынули вооруженные мужики из обозной прислуги…