— Обедали мы! — соврал Норманн. — Меня встретил волхв по имени Куган, по пути в деревню мы остановились у родника, пообедали, а когда собрались, увидели это свечение.
— Твои волхвы ставили посох в дольмен Мары? — пристально глядя в глаза князю, спросил игумен.
— С чего это вдруг? — растерялся Норманн. — Неделю продержали у идола Макоши, и до свидания.
— Странно, очень странно, — задумчиво промолвил игумен. — По греческой мифологии Гермес дарит свет своему любимцу для указания пути в царство мертвых. У славян абсолютно идентичные россказни о Маре.
От этих слов Норманну стало не по себе. Нет, он не верил в мистику и к религии относился безразлично. Не встреть он Кугана и не прогуляйся с ним через портал, последствия от свечения Рунова кола, вероятнее всего, оказались бы совершенно иными. Машинально прошептав: «Свят, свят, свят», — он перекрестился. Надо же, был на волосок от проблем и не подозревал о серьезной опасности.
В келье повисла тишина. Погрузившись в свои мысли, игумен уставился невидящим взглядом на носки своих войлочных тапочек. Федор Данилович отвернулся к окну, а Норманн вслушивался в шорохи, доносящиеся из коридора, — там истопник подбрасывал поленья в печь. Келья была хоть и маленькая, да каменная, ночью замерзнешь, скит чуть поболее медвежьей берлоги и деревянный, его и зимой можно согреть своим дыханием.
— Не печалься, князь, — заговорил игумен, — дай время, и растает сияние, словно льдинка на солнышке.
— Лучше бы его вовсе не было! — недовольно буркнул Норманн.
— Что лучше, что хуже, то нам неведомо. — Настоятель монастыря прошептал короткую молитву и широко перекрестился.
Следом перекрестился Федор Данилович, а Норманн запоздало спохватился, трижды суетливо осенил себя крестным знамением и только после этого пошевелил губами.
— Кто тебя надоумил привезти эти семена? — Ожидаемый вопрос прозвучал из уст посадника.
В первый момент князь растерялся, но вовремя сообразил, что спрашивают о доставке семян в монастырь, поэтому ответил с некоторой заминкой:
— Никто, я сам решил порадовать игумена.
— Порадовать, — хмыкнул игумен. — С чего ты решил, что меня обрадуют неведомые растения?
— Уж больно купец расхваливал сей товар, — нашелся Норманн.
— Так значит, ты их купил? — удивленно спросил Федор Данилович. — Где? У кого?
— Не украл же! Честная сделка с греком по имени Костас. Заплачено без торговли, сколько запросил, столько и дал, — уверенно ответил князь.
— Показывай! — приказал игумен.
Первым делом Норманн распустил мешок, и по полу раскатились картофельные клубни. Затем поставил на стол два маленьких узелка с тыквенными и подсолнечными семечками. Выставка достижений американских индейцев завершилась фасолью и кукурузой, в довесок он аккуратно положил несколько початков, которые оказались в машине после рейда по кукурузному полю. Если посадник принялся заинтересованно перебирать невиданные ранее продукты, то настоятель монастыря даже не пошевелился. Скривив губы, он с ехидцей спросил: