— Ты меня дважды ограбил, — почти дружеским тоном заговорил Магнус Норвежский. — Но я добрый человек, все тебе прощаю.
— Вот спасибо! Я так переживал, так переживал! — Норманн в притворном раскаянии схватился за голову.
— Я всем дарую жизнь, даже тебе, — сохраняя видимость дружелюбия, продолжил король. — Посажу в клетку и отправлю к отцу в Нидарос.[15]
— Увы, беда в том, что я очень кровожадный, — ухмыльнулся Норманн. — Никто не вернется в Упсалу, включая тебя.
— Надеешься на «крушитель камней»? — ухмыльнулся Магнус. — А зря, нас вчетверо больше.
Норманн демонстративно покрутил вокруг пальца свой огромный лжетопор, с притворным сожалением вздохнул и пожаловался:
— Сплошное беспокойство, хотел спокойно вернуться домой, теперь придется грабить Упсалу. Кстати, а где спрятано твое золото?
Король сделал резкий шаг назад, одновременно перехватил топор в боевое положение.
— Тебе конец! — злобно выкрикнул правитель шведов. — И шайке твоей конец!
— Тинг!!! — вскинув руки к небу, закричал на все поле Норманн. — Магнус желает тинг!!! — Затем посмотрел королю в глаза и ласково спросил: — Тебя разрубить вдоль или поперек?
— Нет!!! — Правитель в ярости швырнул свой топор на землю. — Никакого тинга не будет! К полудню тебя посадят в клетку!
Гневно сверкнув глазами, король зашагал обратно. В повисшей над полем тишине отчетливо слышался противный хлюп монарших сапог. Демонстративно жонглируя своим огромным топором, Норманн еще немного постоял, затем с нарочитой брезгливостью подцепил законный трофей двумя пальцами и вернулся к своим воинам.
— Зря его отпустил! — укорил Ульфор. — По закону тинга жизнь бросившего оружие принадлежит победителю.
— С той стороны, — Норманн указал на высаживающийся десант, — не хуже нас это знают.
— Ну и хитер наш конунг! — с лукавой улыбкой воскликнул предводитель норвежцев. — Ладно, мне пора.
Ульфор не спеша отошел к камышам и через мгновение растворился среди мерно колышущихся стеблей. Действительно, пора выстраивать боевые шеренги, вон Нил нервно поглядывает в ожидании приказа. На самом деле король не бросал никакого вызова, и тинга не могло быть. Норманн всего лишь подловил противника на излишне резком движении и разыграл коротенький спектакль. А результат очевиден — дружина ликует, многие без стеснения обзывают Магнуса трусом. С противоположной стороны ощущается явная растерянность, ярлы излишне резко подают команды, а воины в ответ огрызаются, некоторые даже в глаза упрекают своего предводителя.
Придирчиво осмотрев ровные шеренги своего войска, Норманн не мог не согласиться с королем шведов. Мало людей, очень мало! В первом ряду нервно переминалась княжеская сотня Нила с корабелами на флангах. Второй и третий ряды состояли из людей Геланда, причем Леанта демонстративно заняла центральное место. В это же время Магнус выстроил как минимум втрое больше воинов. О ровных рядах нечего было и думать. Да что там шеренги, если у норвежцев совершенно иное понятие о дисциплине — в Скандинавии сейчас военная демократия.