Любопытно. Не меня ли он имеет в виду.
– Хорошо, – с некоторым раздражением бросил Яковлев. – Закрыли вопрос. Перекур пятнадцать минут. И я попрошу принести нам бутерброды с кофе.
Сразу после его слов все трое нештатских издали характерное кряхтение хором…
Мы вышли в коридор, и Яковлев знаком показал нам с Михайловым – отойдем-ка. Завел в свой кабинет, вынул коньяк и налил по рюмочке.
– Вы уж извините, – сказал он, обращаясь куда-то в стену, поверх наших голов, – так и живем. От инфаркта к инсульту. Все нервные стали, дерганые… Ничего. Поработаете с нами, притретесь, и со всеми будете запросто. Терех – человек желчный, но какой специалист! Вы, Тим, зайдете ко мне после рейда, хочу вас кое-чем удивить. Непременно. В тот же день. Что это вы все время смс-ки набираете?
– Простите.
– Здесь можно на «ты».
– Извини, Гаврил. Жена что-то не откликается, а должна бы. Понять не могу…
У академика брови дернулись кверху. Он бросает острый взгляд на Михайлова.
– Не сообщил ему? – в голосе Яковлева прозвучало удивление.
– Нет.
– Отчего же? Мне кажется, молодой человек имеет право знать.
Тут, ребята, я начинаю загораться. Неспроста они были, все эти «не могу подобрать точную формулировку», «по работе» и «ночная смена»! Что за хрень тут творится?
Я просто смотрю на Михайлова. Внимательно смотрю. Он встает из-за стола и отворачивается. Стоя вполоборота ко мне, Дмитрий Дмитриевич говорит:
– Имеет. И сейчас я могу это сделать… Потому что сейчас он не сорвется, не наделает глупостей. Потому что сейчас у него уже есть нормальная работа, которая так нужна и ему, и нам…
– Дмитрий Дмитриевич! – набираю я басы.
Но он продолжает, не обращая внимания:
– И еще потому, что только десять минут назад по моему запросу сообщили: она выживет.
У меня язык отнялся. Как это – выживет? Да ведь она недавно прыгала на меня, с ней же всё в порядке!
Мне надо спросить: «Где она? Что с ней?» Но я не могу. У меня в голове не укладывается, что с Катькой могла произойти какая-то беда. Это ведь не она лазит в Зону, а я. Ей положено сидеть тихонечко и на километр не приближаться ни к каким неприятностям. Иначе, если она на неприятности нарвется, кого мне тогда любить?
Стою и смотрю на Михайлова как идиот.
– А теперь вы ему, Виктор Николаевич, объясните, какие ничтожества работают в вашей службе безопасности.
Ага, вот и на «вы» перескочили…
Яковлев потупился.
– Извините. Виновные будут наказаны, это я вам обещаю.
Если бы я мог говорить, я бы орал сейчас на обоих. Какая, мать вашу, разница, кого и когда накажут?! Что с Катькой моей? Но я остолбенел, ребята, даже голосовые связки отнялись.