Вопрос в масштабах такого рода поселений. Уверен, что если ситуацию отпустить на самотек, а сейчас в России происходит именно так, то мы придем к практике бельгийского города Антверпен, который сегодня во многих районах уже не контролируется полицией. Приезжее население — марокканцы, турки — ввело там институт своей полиции, которая и отвечает за правопорядок в этих районах, а государственная бельгийская полиция боится и не рискует посещать эти районы. То же самое, как мы знаем, происходит в предместьях Парижа, некоторых голландских городах. Намечаются подобные тенденции в Греции, Испании, ну и Россия идет в русле этих деструктивных тенденций.
— Тем не менее вся Европа сознательно использует практику наращивания миграционных потоков?
— Это неправда. Во-первых, есть такие страны, как Ирландия, Польша, Мальта, Кипр. Они, наоборот, стараются дистанцироваться от такой миграционной политики. Кстати, и Скандинавия долгое время не спешила приглашать к себе мигрантов. Во-вторых, Германия, Голландия, Франция, Австрия сегодня очень жалеют, что когда-то пошли на поводу у практики наращивания миграционных потоков. Например, Германия уже платит деньги мигрантам, чтобы они возвращались обратно.
То есть дошло до абсурда! Мигрант ведь не приезжает сам по себе. Он приезжает со всем комплексом своих родственных связей, и его основная задача, как только он закрепился на месте, перевезти в страну пребывания как можно большее число родственников. Это доказывает миграционная история стран Западной Европы. Практически все мигранты в этих странах рано или поздно, воспользовавшись псевдодемократической риторикой, начинают требовать воссоединения с семьей, а парадигма прав человека в цивилизованном мире тут же лишает государство выбора. Мало того. После воссоединения с семьей со стороны мигрантов неизбежно начинаются требования расширения политических, экономических, образовательных прав.
В результате все это доходит до такого абсурда, как, скажем, позитивная дискриминация, которая, к примеру, действует сегодня в США по отношению к афроамериканскому и даже латиноамериканскому населению этой страны. Эти этнические меньшинства, например, получают преференции при поступлении в вузы только на основании национального различия и благодаря тому давлению, которое они регулярно оказывают на правительство США. Все мигранты очень хорошо вооружены такого рода политическим инструментарием, и, я думаю, подобные ситуации возможны в скором будущем и в России. Пример того же Косово, где албанское меньшинство со временем стало большинством со всеми вытекающими из этой ситуации последствиями, не так далек и призрачен.