— Садись, парень, похоже, других свободных мест в камере уже нет. Давай поговорим с тобой…
— О чем? — угрюмо спросил Потапов, присаживаясь на нары.
— Как о чем, — усмехнулся старик, прищурив свои колючие глазки. — Скажи хоть, как зовут тебя?
— Сергей, — представился ему Потапов.
— Ну а меня зови Василием Петровичем, — в свою очередь, сказал старик, — а погоняло мое Гаврила, под ним меня больше народа знает… А скажи-ка, Сережа, правда это, что тебя менты повязали прямо на крестинах?
Потапов был удивлен такой осведомленностью и сразу понял, что рядом с ним сидит человек, авторитетный в этих кругах.
Сергей кивнул.
— Вот менты обнаглели, святое дело испоганили, — возмутился Гаврила и, хитро улыбнувшись, добавил: — А ты там, значит, крестным отцом являлся новорожденному, и в этом качестве менты тебя и повязали?
Потапов снова кивнул, в тот момент он и не подозревал, что Гаврила дал ему прозвище, которое закрепится за ним на всю жизнь. Крестным его звали и в лагере, и на свободе. Сначала эту кличку произносили с некоей иронией, но с годами все чаще с уважением или ненавистью.
— Ну, давай, парень, поговорим с тобой о тебе, о жизни твоей на воле, — продолжил попытку завязать общение старый зэк.
— Да что там говорить-то, вы, похоже, все и без меня знаете. Да и рассказывать особенно нечего — занимался спортом, учился в университете, потом служил в армии в «горячих» точках. После армии… — Потапов замялся. — После армии занялся… бизнесом…
— Сколотил бригаду из боевых друзей, стал крышевать понемногу, не поделил поляну с другим таким же «братком», вот мусора вас обоих и убрали по случаю, — усмехаясь, закончил за Потапова старик. — Мудаки вы оба, у этого стукача теперь жизни никакой, братва таких фортелей не приветствует, а у тебя…
— У меня тоже жизни никакой не будет, — угрюмо произнес Потапов.
Гаврила раздраженно поморщился и назидательным тоном договорил:
— У тебя временная отлучка от дел… А насчет жизни ты не прав — жизнь, некоторые говорят, есть даже на Марсе. На зоне уж она точно есть, поверь мне, старому зэку, свою третью ходку заканчивающему.
— Да какая это жизнь, сначала я буду зэком, потом бывшим зэком…
— А это, парень, от тебя зависит — в плюс это тебе пойдет или в минус. Умный человек из всего извлечет пользу для себя и не позволит обстоятельствам себя сломать, — нахмурившись, парировал Гаврила реплику Потапова.
— Четыре года, вычеркнутые из жизни, в плюс никак не пойдут, — тяжело вздохнув, ответил ему Сергей.
Гаврила несколько минут молча смотрел на Потапова, который, в свою очередь, отрешенно уставился в невидимую точку перед собой.