— Никого нет, — сообщил я. Он вздрогнул, обернулся.
— Тьфу, Люц, не пугай, — сказал он голосом Рабастана. — Захватим несколько палочек?
— Бери, — кивнул я, прислушиваясь одновременно и к непрекращающемуся шуму на улице, и к тихому шороху мантии там, где я оставил Грейнджер. Лестрейндж подошёл к ближайшему стеллажу, вытащил несколько коробочек с разных полок. Уронил одну, охнул, замер.
— Что? — встревожился я. Не хватало ещё, чтобы в него попало какое-нибудь проклятие отсроченного действия. Некстати вспомнились слова Снейпа о том, что без Лестрейнджей придёт конец английской артефактологии.
— Не знаю… — сказал Рабастан изменившимся голосом. — Предчувствие какое-то. Такое уже было, когда Руди…
Снаружи всё как будто осветилось фейерверком, заклятия заметались туда-сюда в двойном количестве. Что-то взорвалось.
— Авроры! — взвыл Рабастан, и мы с ним бросились наружу.
Там с хлопками появлялись люди в синих мантиях и тут же вступали в бой. Я поскользнулся на чём-то и, бросив взгляд вниз, увидел, что это кровь: тот невыразимец лежал лицом вниз, и под ним медленно натекала багровая лужа.
— Отступаем! — прорвался сквозь шум схватки голос Руквуда. В тот же момент что-то стукнуло, всё заволокло густой чёрной пылью. Я схватил Лестрейнджа за плечо, и мы аппарировали.
Откашливаясь и на ходу срывая маски, Пожиратели один за другим появлялись в холле. По опыту я знал, что это самый страшный момент всего рейда: стоять и ждать, сколько человек возникнет на аппарационной площадке. Как правило, тех, кто не появлялся больше трёх минут, ждать уже не стоило.
Я взбежал на несколько ступеней лестницы, машинально бросил взгляд на часы и поразился: десять минут первого. В этот же момент хлопки стихли. Я лихорадочно пересчитывал столпившихся в холле людей: шесть, семь, девять, десять, двенадцать, я сам — тринадцатый… Четырнадцатого не было.
— Одного нет, — хрипло озвучил я. Беллатриса и Фенрир даже не оглянулись, Амикус и Алекто были заняты друг другом, остальные нервно осматривали товарищей.
— Эйвери, — глухим голосом сказал Нотт. — Пусть земля ему…
Хлопок аппарации прозвучал громом небесным. Эйдан возник на выделенной плитке мраморного пола, встрёпанный, без маски, с разорванным плащом, хулиганской улыбкой и красным яблоком в руке.
— Не дождётесь! — победно объявил он и с хрустом отгрыз кусок яблока.