Мы помолчали. Волшебный свет тихо горел под потолком, и я на минуту даже забыл, что нахожусь в доме врагов. Врагов, которым собираюсь вверить жизнь своего сына. Только тут я осмотрел бедную комнату, в которой предстояло жить Драко до начала учебного года. Взгляд мой на секунду задержался в углу возле шкафа, где странно играл свет от Люмоса. В тишине до моего слуха донёсся шорох, и я напрягся, позволяя волне своей магии облететь комнату, изучая её, отмечая источники магического фона, очертания предметов. И замер, в ужасе понимая, что до брошенной на стол трости дотянуться уже не успею: в комнате мы были не одни.
Я стоял, словно окаменев. Сердце билось так гулко, что, казалось, его неровный стук было слышно на всю комнату.
Только что здесь были произнесены слова, услышать которые я боялся уже год. Знать бы заранее, кто их произнесёт... Душа не желала принимать слова врага, но разум настойчиво твердил, что всё сказанное Малфоем — правда.
Я прикрыл глаза, оторвавшись от зрелища, на которое смотрел вначале с ужасом, потом с раздирающей душу жалостью. Знай они оба об этой жалости, смерть моя была бы долгой и мучительной, а на счету профессора Трелони оказалось бы ещё одно настоящее пророчество.
Моя магия пульсировала вместе с биением сердца, и я с отстранённым удивлением прислушивался к её колебаниям, пока их не нарушило осторожное чужое вторжение. У волны чужой магии был горьковатый вкус и тёмно-янтарный цвет коньяка, и я в испуге распахнул глаза: Люциус Малфой смотрел прямо на меня.
Под мантией-невидимкой я зажал рот обеими руками, тысячу раз проклиная себя за сумасшедшую идею затаиться у Драко в комнате и нормально поговорить, когда останемся наедине. Было понятно, что Малфои не простят мне, что я стал невольным свидетелем их слабости. Но тут моё сердце радостно ёкнуло: ведь у младшего не было палочки, а зловещая трость старшего лежала на столе. А у меня палочка была, и главный Пожиратель Смерти фактически оказался в моих руках. Свою палочку из заднего кармана джинсов я вытянул давно, когда, увидев, в кого превращается надменная птица, шарахнулся к шкафу, едва не врезавшись в него. Теперь же...
Холодный оценивающий взгляд метнулся от меня к столу, измерил расстояние. «Не успеешь, не успеешь!» — возликовал я, уже почти выкрикнул самый убойный Ступефай, как вдруг первый звук застрял у меня в горле: Люциус не дёрнулся к оружию. Он отвернулся от пустого места, коим я сейчас являлся, и закрыл Драко собой, крепче обняв. Глядя на спину врага, я задохнулся от возмущения. Он не знает, кто в комнате, но заранее не считает за противника?!