— Причем здесь это? — почти обиженно. И как гневаться на такого? Тем более гневаться не очень и хотелось.
— Да все притом же, глупый мальчишка. Ты снова готов взвалить на себя ответственность за всех и вся. Даже тогда, когда в том нет необходимости.
— Что? — кажется, Гарри и в голову не приходило, что его благородный порыв могут расценить вот так. Он даже забыл о застенчивости и снова взглянул в лицо зельевару. Тот казался до странности невозмутимым, и ответил своим тем самым чарующе-бархатным голосом:
— А то, что я очень не люблю, когда решают за меня.
Гарри вскинулся было, но это лишь приблизило невозможное — лицо Северуса стало еще ближе, а в следующую секунду губы смяли поцелуем. И, как бы не были благородны помыслы Поттера, от этого он не смог отказаться. Лишь тихо простонал, что позволило сделать поцелуй еще глубже. Чуть позже он уже совсем освоился, начал отвечать, обняв Северуса за плечи, поглаживая и досадуя на слои ткани, не дающие коснуться кожи.
Подобная реакция не могла не радовать Снейпа, но все-таки, почувствовав, как сердцебиение парня все учащается и учащается, он нашел в себе силы отстраниться. Гарри тотчас глубоко вздохнул и открыл глаза, не спеша размыкать объятья. Северус коснулся поцелуем его шеи, словно желал губами поймать частоту пульса. Тот все еще был как у испуганного олененка. Пришлось снова отстраниться. Проведя пальцем по аккуратному носу, зельевар тихо проговорил:
— Ш-ш. Ты так себя до инфаркта загонишь.
— И ты будешь виноват! — буркнул Гарри, прижимаясь теснее.
— Ну уж нет. Придется вам взять себя в руки, молодой человек!
— Лучше ты возьми. У тебя это лучше получается.
— Несомненно. Но ты еще недостаточно оправился от последнего приступа, чтобы мы могли зайти слишком далеко.
— Ты прав, — Гарри вздохнул и уткнулся лбом в плечо Северуса. — Поэтому я и не хотел… чтоб ты знал. Я уже совсем ни на что не гожусь.
— Ты просто болен. Поэтому лучше соблюдать определенные… ограничения. А я уже давно не пылкий юнец, чтобы не суметь совладать с собственными порывами. Вот поправишься…
Снейп так и не договорил, стиснутый порывистым объятьем Поттера. По-прежнему пряча лицо у него на плече, парень глухо проговорил:
— Северус… ты даже не представляешь, сколько сделал для меня! Но, к сожалению, я не поправлюсь. От таких недугов не излечиваются. И вся магия мира не поможет.
От этих слов сразу стало как-то холодно. Зельевар чуть отодвинулся от Гарри и, взяв его за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза, при этом сурово проговорив:
— Чтобы. Я. Этого. Больше. Никогда. Не слышал.