— И тебя это не пугает?
— Дурак бы я был, если бы сказал, что нет. Но, скажем так, пугает меньше, чем перспектива медленного умирания. Как ни парадоксально, но стоило смириться с собственной участью, как я захотел жить, — ответил Гарри, бросив украдкой взгляд на Снейпа. Но, кажется, это не осталось незамеченным. — Да и не стоит меня недооценивать. Справился же я с Воландемортом. К тому же, даже при самом неблагоприятном исходе обещаю не держать на тебя зла.
— Думаешь, мне станет от этого легче?
— У Поттера нет времени на твои моральные терзанья! — не сдержался Снейп. — Нужно принимать решение.
— Я не хочу ни на кого давить, Северус, — тихо заметил Гарри.
— Нет, он прав, — ответил Ремус, не поднимая головы. — Ты столько сделал для нас всех, и для меня, для моей семьи. Если я откажусь, то больше не буду иметь права называть себя твоим другом. Я… я согласен.
— Ты уверен? — осторожно спросил Гарри.
— Да.
— Предлагаю скрепить договор нерушимой клятвой, — вставил зельевар, подозрительно покосившись на оборотня.
— Нет, — тотчас возразил Гарри. — Зачем? Я верю Ремусу.
— Спасибо, — тихо отозвался Люпин.
Снейп лишь презрительно скривился, своим видом красноречивее всяких слов выражая свое отношение. Но Гарри сделал вид, что ничего не заметил. К тому же у него снова предательски закружилась голова, что, конечно же, не утаилось от наблюдательного зельевара, который сразу сказал:
— Тебе пора принять зелье, Поттер, и отдохнуть. Я сейчас принесу.
Стоило им остаться вдвоем, как Ремус с некоторым удивлением заметил:
— Он беспокоится о тебе. Очень сильно.
— Да, — довольно кивнул Гарри.
— И он тебе не безразличен, — медленно, с некоторым сомнением, словно переваривая собственную догадку, добавил Люпин
— Угу, — ответил Поттер, стараясь не обращать внимания на головокружение. Почти получилось, когда он увидел, что оборотень просто уронил челюсть от удивления. Запоздало подумав, что так и не успел рассказать другу отца о том, что предпочитает представителей собственного пола, парень вздохнул. А теперь эта новость свалилась на Ремуса вдобавок к известию о болезни, и скоро придет осознание того, что Гарри не просто гей, а из всех возможных вариантов выбрал ровесника Люпина, и не просто ровесника, а Снейпа.
Поттер почти физически ощущал, как эти мысли появляются в голове друга. В такие моменты он был почти готов проклясть свою магическую проницательность. Хотя… может и не в ней было дело. Еще раз вздохнув, чем отвлек Ремуса от раздумий, он сказал:
— Давай поговорим о моей личной жизни как-нибудь в другой раз. Я и правда сейчас не очень хорошо себя чувствую для этого.