Шаклболт как раз прочитал абзац первого документа, как на пару секунд погас свет. Он был колдовским, поэтому бессмысленно сетовать на скачок электричества. Дыхнуло силой, как жаром из раскрытой печи. Министр поднял взгляд и ему стоило больших усилий не вскочить, так как в кабинете стояла целая толпа незнакомых ему людей. Нет, один все-таки оказался знаком. Гарри Поттер.
Узнавание не принесло Кингсли заметного облегчения, но позволило не кидаться сразу проклятьем, а все-таки спросить:
— Что все это значит, Гарри? — оставалось лишь надеяться, что в голосе не слышалось истерических ноток.
— Вы отказались прислушаться к голосу разума и совету друга, господин министр, — вкрадчиво проговорил Поттер и щелчком пальцев создал себе стул с высокой резной спинкой. С нечеловеческим изяществом усевшись на него, молодой волшебник продолжил: — Теперь я пришел говорить с вами официально, как вожак стаи.
— Вожак? Хочешь сказать, что твоя странная компания — оборотни?
— Да. И, прошу, без необдуманных поступков. Сюда никто не сможет войти, пока мы не удалимся.
— Значит, все-таки угрозы…
— Обычная практичность.
Шаклболт не удержался и нервно сглотнул. Кажется, у него даже выступил пот. Министр начал осознавать, насколько сильно они недооценивали Поттера. Тогда, в пылу битвы, всем казалось, что мальчишке просто повезло расправиться с Воландемортом, но теперь… Случайность не слишком вяжется с тем, кто без труда обошел вековую защиту и антиаппарационные барьеры министерства, переместив сюда не только себя, но и столько народу, причем, даже не запыхавшись при этом. Куда больше подходило слово «могущество». Такое, от которого холодок шел по коже.
— Не позвольте страху затмить себе разум, господин министр, — все тем же ровным голосом попросил Гарри.
От этого становилось еще более не по себе, а тут еще и замечание Поттера, оброненное как бы между прочим:
— Мы чуем его.
— Но… полнолуние уже прошло, — попытался то ли возразить, то ли успокоить себя Кингсли.
— Нам это неважно. Похоже, пора магическому миру узнать, что большинство сведений о нас, которыми он располагает, устаревшие мифы. Да, луна влияет на нас, и в полнолуние большинство из нас не может не перекидываться, но это вовсе не значит, что мы не способны это делать в любое другое время. А некоторые свойства зверя остаются с нами навсегда с самой первой луны.
— Чтобы избежать этого, и было придумано волчье противоядие, — министр пришел в себя настолько, что смог начать полемику.
— Оно создано, чтобы посадить волка на цепь, а вовсе не избавить от чего-то, — холодно возразил Поттер. — И это одна из причин, почему мы против эдикта. Да, бывает, когда зараженному лучше принимать это зелье, но это единичные случаи, только если по какой-либо причине не установилась связь со зверем. Но всем остальным противоядие способно лишь навредить.