— Так ведь пока ее встретишь…
— Встретишь… Мы живем в двадцать первом веке!
— Ну и что?
— А то, что современные люди ищут ее в Интернете. Закидывают густую сеть и ловят.
Лена испуганно заморгала.
— Что такое ты говоришь?
Катя вскочила с кресла, заходила, энергично взмахивая рукой, по комнате.
— А что? Новое — хорошо забытое старое. Всегда были свахи — исключая советскую власть: все, до чего дотянулась, она уничтожила, — сейчас — Интернет. Есть сайты знакомств: ladylove, znakomstva, kiss.ru…
— Ох, Катька, ох, с тобой не соскучишься!
Взрыв смеха одолел Лену. Она смеялась до слез, а может быть, плакала?
— Девочки, — снова заглянула в комнату Вера Николаевна. — Что вы все веселитесь?
Она смотрела на дочь очень сердито.
— Уйди, мама, уйди, — замахала на нее руками Катя. — Мы обсуждаем проблему — как говорил твой Ленин? — ах да, архиважную.
— Мой… Скажешь тоже, — оскорбилась Вера Николаевна, удаляясь. — Как тебе эти так называемые студентки? — спросила, полуобернувшись, Ваську, кота, который, пользуясь случаем, проник в комнату вслед за хозяйкой, легким прыжком взлетел над диваном, приземлился на теплое, нагретое Катей место и теперь лежал рыжим, пушистым половичком, щурил зеленые глаза на солнце и блаженно мурлыкал.
Он посмотрел на Веру Николаевну, перевел взгляд на легкомысленную молодежь, к которой давно относился весьма снисходительно, свернулся клубочком и задремал, продолжая урчать музыкально и громко.
— Да, ты прав. Надо переходить на заочный, — сказала Лена. — Сдам сессию и напишу заявление.
— Я тебе еще зимой говорил, — упрекнул ее Дима. — Ваш знаменитый «процесс аккредитации»…
— Наш… — невесело усмехнулась Лена.
— А то чей? — живо возразил Дима. — Уж точно не мой.
Они бродили по сухому и чистому центру — на окраинах еще было грязно, — синело высокое бездонное небо, светило теплое апрельское солнце, весенняя истома овладевала Леной, и не хотелось думать ни о чем серьезном, тем более — о неприятном. Она покосилась на Димку. Высокий, широкоплечий, в коричневой, мягкой кожи, куртке, он шагал, помахивая своим неизменным кейсом, твердо, уверенно и спокойно, поглядывая на Лену горячими татарскими глазами, счастливый до неприличия.
— Ленча ты Ленча, — снова заговорил он, и глаза его сияли, как два черных агата, — ты хоть понимаешь, до чего мне фантастически повезло? Это же «Новый мир», наш лучший журнал, несмотря на все передряги, и — взяли. Костя давно уговаривал — «рискни!» — а я колебался: ведь я не филолог, даже не журналист. И тема спорная. А они сказали: «Хороший очерк. Спорно, но интересно. Над чем вы работаете сейчас?» Нет, ты представляешь? Сами спросили! Я расхрабрился и оставил им свой рассказ — о Северном море, помнишь, показывал? Как чувствовал — сунул в последнюю минуту в кейс. Тебе ведь понравилось, да?