– Кто здесь старший, господа?
Мотовилов спрятал руки в рукава, обернулся к говорившему, прищурившись, стал вглядываться в его лицо.
– Я старший, а что?
– Разрешите мне переночевать у вашего костра?
Мотовилов кивнул на своих солдат.
– Смотрите, сколько у нас народу. Негде.
– Ради Бога, как-нибудь. Я офицер. У меня жена вон в санях лежит, после тифа. Двое детей.
– Ведь вы же видите, что у нас нет места, – немного раздраженно ответил Мотовилов.
В темноте заплакал ребенок. Незнакомый офицер неожиданно встал на колени, заговорил, сдерживая дрожь отчаяния:
– Умоляю вас, ради Бога, заклинаю всем святым, позвольте остаться у огня. Мы закоченели. Ребятишки совсем замерзают. В последней деревне никто, никто… – голос оборвался, офицер задрожал, – никто не пустил нас в избу. Боже мой, мы четвертые сутки под открытым небом, измучились вконец. Умоляю вас.
Мотовилов быстро встал.
– Что вы, что вы делаете? Встаньте сию же минуту. Оставайтесь, как-нибудь потеснимся. Где ваши дети?
– Вот.
Дети, два трехлетних мальчика-близнеца, закутанные в меха, были втиснуты в большие переметные сумы, притороченные к седлу. Мотовилов помог офицеру снять их со спины лошади. Детей и женщину положили к самому огню. Мальчики плакали.
– Молочка. Е-е-есть.
– Сейчас, сейчас, детки, – суетился около них отец.
– Коля, молоко в передке саней, в большом мешке.
Офицер стал раскалывать над котелком большой мерзлый круг молока.
В легких санках, с кучером на козлах, остановился у костра какой-то полковник.
– Какая часть? – громко крикнул он, не вылезая из саней.
Черноусов не торопясь ответил:
– 1-й Н-ский полк.
– Сию же минуту очистите эту заимку, костер можете не тушить, – приказал полковник.
– Что-о-о? – рассвирепел Мотовилов. – На каком основании? Вы кто такой?
– Я начальник У-ской дивизии. Сейчас подходят наши боевые части. Здесь будет первая линия. Красные совсем рядом. Ваш чин? – в свою очередь спросил полковник.
– Подпоручик.
– Так вот, подпоручик, потрудитесь немедленно исполнить мое приказание, иначе я вас арестую.
– Хоть ты и полковник, а мерзавец, – отрезал подпоручик.
Полковник вскочил, подбежал к Мотовилову, задыхаясь от гнева.
– Молокосос, я сейчас прикажу тебя расстрелять за невыполнение боевого приказания! Ты ответишь за оскорбление штаб-офицера!
Мотовилов злорадно расхохотался:
– Ха! Ха! Ха! Расстрелять! Ловчила какой нашелся. Дураков ищешь? На пушку взять хочешь? Не на таких напал.
Полковник затопал ногами.
– Замолчи! Вон отсюда сию же минуту!
Мотовилов отчетливо сделал шаг вперед, размахнулся, ударил начальника дивизии по лицу.