– Что здесь, черт подери…
Получилось не очень, не имея навыков, двигаться со сниженной силой тяжести было сложно.
Размахнулся, чтобы ударить по стене… Его занесло, тело повело вслед за кулаком.
Дышать становилось все труднее, пульс стучал в ушах, а внутри рождалось ничем не оправданное веселье, споря с проснувшимся инстинктом самосохранения. Универсальный набор ботов, который был у каждого, кто покидал зону привычного проживания, не справлялся с нагрузкой.
Все было именно так, как медики и говорили, но… слышать – одно, испытать на себе – другое. Да и какие, к демонам, рекомендации, когда разум жил своей жизнью, отказавшись от неподвластного ему тела.
А в памяти…
– Вить, а Вить…
Он отмахнулся, еще с малявками не связывался.
– Вить… – девчонка, что жила в доме на соседней улице, уцепилась за рукав его курточки и не отпускала. – Мне страшно…
Он тогда ухмыльнулся. Она была младше всего на год, но в его шесть казалась таким ребенком…
– Что здесь…
Желудок судорожно дернулся, кислым обожгло пищевод, во рту стало противно – организм избавился от всего, чем кормили на борту.
Перед глазами уже темнело, Шаевский и сам не понимал, как сумел вытереть губы ладонью…
– Виктор? – раздалось из-за спины.
Это был его первый курсантский отпуск. От гонора уже избавился, как и заблуждений в отношении будущей службы, но форма сидела идеально, а ближайший месяц, который предстояло провести дома, казался таким долгим…
– Я вас знаю? – оглянувшись, поинтересовался он. Напротив стояла весьма миленькая девушка и с изумлением смотрела на него.
– Не узнал… – протянула она огорченно, но тут же улыбнулась. Робко, но не без лукавства. – Аня… – Девушка тут же поправилась. – Анна Вихрева, я живу…
Продолжать ей было ни к чему.
– Аня?! – Его возглас должен был сказать ей все, что он думал. И не думал – тоже. – Ты стала…
Банально, но в голову ничего оригинальнее не пришло. Узнай их препод по психологической адаптивности…
Ему было все равно, что мог бы сделать их препод по психологической адаптивности, стань ему известно, как его курсант хлопал глазами, не зная, как выразить словами то, что творилось в его душе…
– Я – маршал Службы… – Это был уже не хрип, губы еще дергались, но звука не было, если только кроваво хлюпало от выступившей пены.
И только память не сдавалась…
– У меня будет ребенок. Твой ребенок.
Она опять стояла у него за спиной. Но теперь – провожая в космопорту.
Последний… нет, первый отпуск с офицерскими нашивками. Продолжался он шестьдесят суток, которые они провели вместе.
Родители… поняли. Виктор надеялся, что поняли.