Танкер 'Дербент' (Крымов) - страница 3

- Хватит, - сказала Муся, - тебя там проклинают где-нибудь в море. Выговор заработаешь!

Поворачивая рукоятку, он покосился на Мусю. Закинув руки к затылку, она потянулась всем телом, глаза ее были ласковы и дружелюбны. Вот она как будто знает уже, что нравится ему, и не отстраняется. Напротив! Ему уже казалось возможным заговорить с ней о своем чувстве.

Медленно натянул он наушники, настроился на морскую позывную волну. Молчание. Муся уже сидела за столом, и руки ее быстро разбирали ворох бумаг, сортировали, подкалывали. В аппаратном зале было тихо, только газовая печь гудела за перегородкой. Он посмотрел на часы, - было один час пятьдесят минут ночи. Неожиданно подумал: если до двух часов заговорит морская позывная волна, надо объясниться с Мусей сегодня же. Стало вдруг тревожно и весело. Вспомнилось, как в детстве с товарищами решали крупные споры, бросая вверх палку. Делали это серьезно, в полном молчании. Палка вертелась в воздухе и падала стойком или плашмя. Тык или ляп?

...Пятьдесят четыре минуты. До двух часов осталось шесть минут, вероятность небольшая. Лучше думать о другом. О чем бы это? Мусин муж плавает на танкере "Дербент". Этот "Дербент" недавно наделал много шума, ему принадлежала идея стахановского рейса, и он первый ее осуществил. Но он соревнуется с другим танкером - "Агамали", тоже крепкий коллектив, и еще совсем неизвестно, кто возьмет первенство. Утром с "Дербента" была радиограмма: ведет на буксире какое-то судно с испорченной машиной... Муся видела радиограмму - и хоть бы слово! А вчера был шторм. Никогда не упоминает о муже. И один раз (это было в день стахановской победы "Дербента") не пошла его встречать на пристань. Танкеры стоят в порту не более трех часов. Так и отвыкли друг от друга. Это - бывает... Интересно, какой он? Судовой механик, его фамилия, кажется, Власов... нет, Басов... Вероятно, немолодой и молчаливый, как все судовые механики. А Муся любит смеяться.

...Пятьдесят шесть минут. Несомненно включилась какая-то судовая радиостанция: слабый щелчок и гул в наушниках. Скорее бы начали вызывать! Он обмакнул перо и придвинул журнал. Надо сегодня заговорить с Мусей. Но на вахте неудобно, надо пойти провожать, и тогда...

...Пятьдесят семь минут. Громко и настойчиво зазвенел в тишине телеграф. Озадачили непривычные однообразные сигналы, словно задурила рука на ключе. Три точки, три тире, три точки... СОС... Он дернул книзу шнуры телефона, и стальное полукружие сдавило темя. Бешено забили в виски звонкие хрустальные молоточки: