— Не торопись, пане Юлиан. Ведь выдалась у нас на пару дней возможность отдохнуть, оглядеться. Ты вот занимаешься моей охраной да заодно испытываешь монастырские стоялые меды, не перекисли ли они.
— Да я, государь… — вскинулся было пан Сошальский, однако великодушный юноша остановил его резким движением руки и приятной своей улыбкой.
— …а я пытался худым своим умишком пофилософствовать на свободе, однако убедился, что неспособен высоко парить и решать поистине важные вопросы нашего бытия и самоосмысления наших поступков. О проблемах мироздания и догматах религиозных уж и не вспоминаю! Не те крылья дал Господь мне, петуху. Снова и снова возвращаюсь я, словно пес на свою блевотину, к более простым вещам и делам. Как наладить мне свое правление? Вот о чем мыслю и вот о чем хочу с тобой, пане Юлиан, посоветоваться.
— Я всего лишь простой рубака, государь…
— Не прибедняйся, пане Юлиан. Простой рубака не устроил бы свою религиозную жизнь по своему разумению, как это сделал ты. И вот о чем хотел я тебя спросить. Задумал я после похода заменить в своей личной охране вас, поляков, на русских или немцев. Что ты об этом скажешь?
Открытое, вызывающее симпатию лицо капитана приняло отсутствующее выражение. Рука его потянулась было к фляге на поясе, однако вернулась к привычному месту, на рукоять сабли. Заговорил он не сразу, и заметно было, что тщательно выбирает слова:
— Я на твоем месте не торопился бы заменять нас, государь. Ведь ближняя стража обязана спасти тебя во время бунта или заговора, а в самом поганом, безнадежном случае положить свои головы, прежде чем твоя ляжет. Мы, поляки, пришли с тобою, сделав свой свободный выбор, и нас не пощадят ни бунтовщики, ни заговорщики. Мы не изменяли Речи Посполитой, своей отчизне и его величеству королю, а русские и немцы уже раз изменят царю Бирису, прежде чем перейдут к тебе. Им легче будет изменить еще раз, уже новому государю. Тебе.
— И немцам? — удивился некрасивый юноша. И улыбнулся широко. — Славное же будущее ты мне предсказываешь, пане Юлиан!
— Где ж ты на Москве новых немцев наймешь? Там только те найдутся, что уже служили царю Борису. А относительно предсказания. Я никакой не предсказатель, государь. Просто отец мой покойный, да будет земля ему пухом, — капитан перекрестился, — учил меня, что в любой ситуации следует предвидеть и самый печальный исход, и меня это его правило никогда еще не подводило. Предупрежденный, как говорят, наполовину спасенный. Против бунтовщиков будут сражаться и русская стража, и твои немцы, а вот с заговорщиками могут стакнуться и те и другие.