Пан Ганнибал выпрямился в седле и подбоченился. Откашлялся, прежде чем продолжил разговор. Однако голос его прозвучал из шлема скорее ласково:
— Прошу тебя, отец Игнаций, не говори мудреных слов. Я ведь простой рубака и никакого образования не имею, кроме военного, на полях битв обретаемого и порой остающегося бесполезным, — это если ученик оказывается вдруг без головы. Кроме того, я убедился в твоем уме и самообладании и в другое время с удовольствием с тобою поболтал бы и выслушал бы твои философские соображения, но не на сей раз. Я хотел бы понять, что с нами в этом лесу происходит, до того, как неведомый противник нападет снова.
— Хорошо. Я понял, — улыбнулся монашек. — Но ты ведь сам заговорил о ереси, и мне пришлось защищать и обосновывать вынужденное свободомыслие, без которого в нашей беседе, какое бы вражеское нападение ни оборвало ее, просто не обойтись.
— Святой отец!
— Хорошо-хорошо, теперь прямо о деле. Относительно объяснения феномена лесной нечисти возможны два подхода. Первую интерпретацию можно услышать от благочестивых польских поселян. Эти добрые католики видят в лесных и прочих духах тех самых бесов, кои сброшены были с небес архангелом Михаилом. Изуродованные и охромевшие во время падения на землю, бесы те вредят людям до сих пор.
Пан Ганнибал перекрестился.
— Нет, я не считаю это объяснение изначально правильным, пан ротмистр! — Тут монашек приложил руки к груди, однако в то самое мгновение колесо телеги попало на кочку, и он чуть было не расквасил нос о грядку телеги. — Оно подлежит проверке, как и все сказанное или написанное человеком! Припоминаю, что на лекциях по демонологии в Максимилиановом университете в Ингольдштадте славный отец Пистоний говорил нам, что в современных представлениях о дьяволе и бесах есть и бесспорное ядро, и периферия, которая может быть подвержена диалектическому осмыслению.
— Короче!
— Короче невозможно, пане ротмистр! Итак, для христианина бесспорно существование дьявола и бесов, подручных его, ибо Господа нашего Иисуса Христа дьявол соблазнял в пустыне, а потом Господь наш изгонял бесов из одержимых ими. Поскольку об этом повествует Евангелие, сомнения тут неуместны.
— И правда, пся крев!
— Вот и я, помнится, так же удивился на лекции. Ведь выходило, что вся эта лесная и прочая тварь и вправду бесы! Однако отец Пистоний тут же переложил руль и спросил у нас, много ли нам известно мертвецов, оживленных в наши дни или в недавно прошедшие времена, или даже знаменитыми основателями таких прославленных монашеских орденов, как францисканский или доминиканский? А ведь Иисус Христос оживил своего умершего друга, Лазаря Четверодневного!