— Я могу поклясться на этом палаше и всем самым дорогим для меня, что ни разу в своей долгой, слава Иисусу, жизни не встречался с ожившим мертвецом, — положив руку на рукоять палаша, притороченного слева у седла, отчеканил пан Ганнибал.
— Конечно! И мать наша католическая церковь считает, что время чудес ограничено, коротко говоря, периодом истории церкви, отраженном в Святом Писании. Quod licet Jovi, non licet bovi, пане ротмистр!
— Что? При чем тут лис и святой Иов? — с заминкой отозвался бывший ротмистр.
— Простите великодушно, пане ротмистр, мою скверную латынь. Древние римляне говорили: «Что дозволяется Юпитеру, не позволено быку». Если Господь наш Иисус Христос и некоторые его апостолы совершали чудеса во славу Божью, то это еще не означает, что такой же божественной силой Господь наделил более поздних святых и отцов церкви. Поэтому в католической церкви так тщательно проверяются гуляющие среди верующих слухи о современных чудесах. Точно так же, отнюдь не отрицая присутствия дьявола и подручных его бесов в современном мире, мать наша католическая церковь.
Однако тут прямо перед оратором возникла оскаленная морда чалого жеребца, а грубый голос оруженосца прозвучал едва ли не смущенно:
— Пане ротмистр! И вы, святой отец! Простите, что прерываю ученую беседу. Странное что-то в лесу делается, пане ротмистр. Вроде как гром у нас гремит за спиною — вот только разве может быть гроза в ноябре? Да и небо чистое.
— А мы вот Лезгу спросим, у него ухо чуткое. Пане Лезга, а на сей раз ты что-нибудь расслышал?
Казак Лезга обернулся в седле и смущенно прочистил указательным пальцем свое правое ухо — ухо как ухо, и не сказать чтобы слишком уж оттопыренное.
— Вот как раз прислушивался, пане ротмистр. То не гром, ваш слуга прав. То лесовик кричит, недовольный он.
— Спасибо, пане Лезга, — монашек слегка поклонился казаку и снова повернулся к ротмистру. — Слышали сами — «лесовик кричит». Но я говорил о том, что мать наша католическая церковь не только современным позитивным, так сказать, правильным чудесам не очень-то доверяет, но и явления одержимости бесами тоже проверяет весьма придирчиво. Ведь ни одну еще ведьму не сожгли, пока не были признаны неоспоримыми все против нее свидетельства. Представления о дьяволе и подручных ему бесах приобрели теперь, в наше просвещенное время, более абстрактный, философский характер.
— Видывал я дьявола на фресках и картинах, что в костелах, и сказал бы я, что он вызывает дрожь именно жизненностью своей, что ли. — заметил пан Ганнибал задумчиво.