Визг и крики Зелёнки оборвало только возвращение ее долгожданного дружка. Приняв человеческий облик, Змей отряхнулся, почистил перчаткою рукав и застенчиво обратился к Зелёнке:
— Пока летел я, свистело у меня в ушах, однако послышалось мне, моя милая, что ты песенку пела…
— Все мои песни о тебе, мой сладкий, — проворковала она как ни в чем не бывало. — О том я пела, что тебя давно не видала.
Леший рыкнул. Чтобы предотвратить ссору, Сопун спросил торопливо:
— Так что же удалось тебе разведать, скорый летун?
— Да не разведка то была, колдун, — так себе, безделица. Супостаты наши у Чертовой мельницы, отселе версты две, не больше. Видно, станут лагерем. Кони пьют из запруды как были, взнузданные, не расседланные, а они сами рядом с ними лакают, как собаки. Поставили было дозорного, да и он к запруде прибежал.
— И все-таки мне неясно, станут ли они там отдыхать, — прогудел леший. — Ну хоть сам опять беги к ним да смотри.
— Мне кажется, станут, — встрял Сопун. — Они же и не ели с утра, разве что на ходу. Им надобно огонь развести, котел повесить, сварить кашу. А нам хорошо бы туда засветло попасть, чтобы успеть ямы-ловушки выкопать, самострел и капканы установить. Сейчас они воды напьются от пуза, а потом им понадобится вылить лишнее. А мы тут как тут!
— Теперь мне тоже кажется, что они разобьют стан. Что же до ночи, так ночь давно настала, до рассвета сейчас. — Лесной хозяин прищурился на по-прежнему странносеребристое небо, пощелкал языком, — да, еще порядочно осталось, пятая часть ночи примерно… Ночь, когда надо будет, я очень просто вам верну, вот сделать наваждением из ночи день — сие уже чарование большое, без помощи Хорса не получается. Давай, Михайло-друг, теперь наворачивать кушак будем.
Медведь зацепил когтем кушак, а когда убедился, что хозяин закрепил противоположный конец за очкуром штанов, отошел на задних лапах на длину кушака и принялся бегать по сужающемуся постепенно кругу, наматывая пояс ровно и туго. Леший похвалил умного зверя, подпрыгнул на месте и заявил, что готов пуститься в путь.
— А что будем делать, если они, коней напоив и напившись, ушли от Чертовой мельницы? — хмуро спросил живой мертвец.
— Тогда нам придется, батя, их догнать и ударить в спину. Ничего иного не придумаешь, — развел руками Сопун.
— Разве что я нашлю темень перед самим нашим нападением, — проворчал Леший. — Надежду имею, что их пищальники не видят в темноте, как кошки.
— Зато я вижу, как кошка, — вскочил с облучка домовой. — Разгоню телегу, а сам пересяду на коренную, ударю оглоблей по дозорному, вскочу паршивцу на спину и задушу вот этими своими руками!