Вера (Миссис Владимир Набоков) (Шифф) - страница 2
Эта биография, несомненно, будет интересна не только исследователям или поклонникам творчества Владимира Набокова, ставшего классиком двух крупнейших литератур мира, но и просто любителям биографической литературы, а также всем тем, кого интересует соприкосновение и взаимодействие русской и американской культур в XX веке. Но главное, эта книга поможет читателю представить, что за женщина была рядом с большим писателем большую часть его жизни, какова в действительности была та, которой он посвятил почти все свои произведения.
Оксана Кириченко
ВЕРА
Миссис Владимир Набоков
Посвящается Марку
Введение
Репортер: Не скажете ли вы, как важно для вас участие жены в вашей работе?
Набоков: Нет, не могу сказать.
«Лиснер», 23 октября 1969 г.
Это история о женщине, о мужчине, а также о семейном союзе, о триединстве, которое складывается в каком угодно порядке. Для Веры и Владимира Набоковых арифметика была проста: три единицы составляют единое целое. «Реально одно лишь число — единица…» — утверждает дважды вымышленный герой, центральная фигура в первом англоязычном романе Набокова. По воспоминаниям его многолетнего издателя, публичное появление писательских пар случалось нередко, но набоковская чета впечатляла своей слитностью. Они были неразлучны, как сиамские близнецы. «Более тесных отношений между супругами я в жизни не встречал», — вспоминает, отражая мнение огромного большинства, Уильям Максуэлл. Даже недоброжелатели признавали, что Вера Набокова принимает невиданное участие в работе своего мужа. Это тем более удивительно для русских, не слишком склонных к сотрудничеству.
Набоковы и приходили, и уходили вдвоем. Как правило, в одиночку на людях Набоков почти не появлялся. Супруги были не только неразлучны, у них и мысли сливались: и на бумаге, и в общении. У них и дневник был один на двоих. В записной книжке каждого присутствуют оба почерка; набоковским начинаются записи с одного конца, Вериным — с другого. На третьем году супружеской жизни Владимир в письме матери извиняется, что пишет карандашом: в соседней комнате Вера правит корректуру ручкой, имевшейся у них, судя по всему, в единственном экземпляре. Тридцать пять лет спустя Вера сетует на то же самое. Она-де пишет карандашом, так как ее ручка вечно занята. Только к концу письма к Вере возвращается от мужа ее ручка. Для биографа они представляли неблагодатный материал: слишком редко разлучались. Вот бы прожили так, как Луиза Коле с Флобером, — сотня писем и лишь шесть встреч за полтора года! Отношения Набоковых многим представлялись потрясающей историей большой любви.