— Не скажешь, где он? — спросила она.
Я посмотрел на телефонную трубку, скользнул взглядом по тянувшемуся к розетке кабелю. Все в порядке.
— А почему ты меня спрашиваешь?
— Потому что никто мне не говорит. — Голос ее дрожал. — Где он?
— Не знаю. — Я не узнал своего голоса.
Она замолчала.
Трубка сделалась холодной, как ледяной столб. Затем в ледяной столб превратилось все вокруг меня. Совсем как в фантастике Дж. Г. Балларда.
— Я в самом деле не знаю. Пропал куда-то и ничего не сказал.
На том конце провода послышался смех:
— У него бы на это ума не хватило. Он ведь только горланить горазд и ни на что другое не способен.
Насчет ума она была права. Метко подмечено.
Но говорить, где он находится, было нельзя. Узнает, что это я ей рассказал, — начнет названивать. А мне этот пустой треп ни к чему. В садике за домом я вырыл яму и все в ней похоронил. Выкопать обратно уже ничего не могу. Ни для кого.
— Извини… — проговорил я.
— Ты, наверное, меня терпеть не можешь? — вдруг спросила она.
Я не знал, что ответить. Она с самого начала меня совсем не впечатляла.
— Извини, — повторил я. — Я сейчас спагетти готовлю…
— Что-что?
— Спагетти готовлю.
Я налил в кастрюлю воображаемую воду, чиркнул воображаемой спичкой.
— И что?
Я аккуратно опустил в кипяток воображаемые спагетти, добавил воображаемой соли, поставил на пятнадцать минут воображаемый таймер.
— Не могу отойти от плиты. Боюсь, они к кастрюле пристанут.
Она молчала.
— Их без присмотра и на минуту не оставишь.
Трубка в моей руке опять заскользила к точке замерзания.
— Может, потом перезвонишь? — торопливо добавил я.
— Значит, у тебя сейчас самый ответственный момент?
— Да вроде того.
— Один есть будешь?
— Ага.
Она вздохнула:
— Но мне правда тяжело.
— Извини, что помочь не могу.
— А тут еще деньги…
— Хм-м…
— Я хочу, чтобы он их вернул.
— Извини.
— Значит, спагетти?
— Угу.
Она обессиленно рассмеялась:
— До свидания.
— Пока, — сказал я.
Разговор кончился, лужица света на полу сдвинулась на несколько сантиметров. Я снова улегся прямо на нее, поднял глаза к потолку.
* * *
Грустно думать о пачке спагетти, которая кончилась, не исполнив своего предназначения — вариться вечно.
Сейчас я жалею, что ничего не сказал той девице. Может, и надо было. В конце концов, этот ее парень был так себе. Воображал себя художником, малевал дрянные абстрактные картинки. Никчемный пустомеля. И потом, вдруг она и правда хотела деньги обратно получить?
Что с ней теперь?
Может, ее поглотила тень от половины пятого?
Дурум семолина.
Золотистая мука, которую получают из зерна, растущего на равнинах Италии.