«А какая это была собака?»
— Большая, черная. В кожаном ошейнике с драгоценным камнем. Глаза зеленые. Лапы толстенные и на каждой по шесть когтей. Кончики ушей раздвоенные, нос коричневый, как будто на солнце загорел. Тебя собаки когда-нибудь кусали?
«Нет. Но ты доедай».
Я молча продолжал. Покончив с ужином, сложил тарелки, выпил чай.
«Давай убежим отсюда и вместе вернемся к твоей маме и к скворцу?»
— Хорошо бы, — сказал я. — Но отсюда не убежишь. Все двери заперты, а за ними темный лабиринт. А потом, если я убегу, Человека-Овцу накажут. Очень строго.
«Но ты же не хочешь, чтобы у тебя мозги высосали? Тогда мы с тобой больше никогда не увидимся».
Я покачал головой.
Как все перемешалось! Ничего не поймешь. Кому нужно, чтобы в его мозгах кто-то копался? И с девочкой расставаться не хотелось. Но в то же время я боялся снова оказаться в темноте. Да и разве можно Человека-Овцу так подставлять?
«Человек-Овца пойдет с нами. Убежим втроем — ты, я и он».
— Это другое дело, — обрадовался я. — А когда?
«Завтра. Завтра старик будет спать. Он спит только в ночь перед новолунием».
— А Человек-Овца согласится?
«Не знаю. Он должен сам решать».
— Понятно.
«Мне уже пора. Не говори ничего Человеку-Овце до завтрашнего вечера».
Я кивнул. А девочка, как и накануне вечером, выскользнула в неплотно прикрытую дверь.
Только я погрузился в чтение, как пришел Человек-Овца с подносом — принес пончики и лимонад.
— Ну что, продвигаешься? — поинтересовался он.
— Продвигаюсь.
— Я пончики принес, как обещал. Только что пожарил. Корочка хрустит. Ешь, пока свежие.
— Спасибо.
Я убрал книгу и принялся за пончики. Они и впрямь оказались что надо — хрустящие и необыкновенно вкусные.
— Как? Годится?
— Объедение, — похвалил его я. — Нигде таких пончиков не найдешь. Вам бы пончиковую открыть. От посетителей отбоя не будет.
— Эх! Я тоже об этом думал. Как было бы хорошо.
— Просто замечательно.
Человек-Овца уселся на кровать — на то самое место, где до него сидела девочка. Его хвостик свешивался с краю.
— Ничего не получится, однако, — возразил он. — Куда мне с такой внешностью. Да и зубы я редко чищу…
— Я вам помогу. Пончики буду продавать, тарелки мыть, салфетки раскладывать, деньги считать. А вы бы на кухне пончики жарили.
— Если так, то, конечно, — грустно проговорил Человек-Овца. Что же он хотел сказать?
А в результате меня здесь так и будут хлестать ветками по морде, а из тебя скоро мозги высосут?..
Помрачневший Человек-Овца взял поднос и вышел из комнаты. Я подумал, не рассказать ли ему о плане побега, но, вспомнив слова девочки, промолчал. Как бы там ни было, надо дождаться завтрашнего дня. Тогда все и выяснится.