— Тогда что тебе нужно, чтобы ты обрёл плоть?
Лицо Риддла искажает злоба. Он в два шага оказывается возле Гарри и наклоняется к нему так, что их лица практически соприкасаются.
— Я не могу обрести плоть! — кричит он так, что я невольно вздрагиваю.
— А что тебе нужно, чтобы получить силу?! — в ответ орёт Гарри.
Риддл быстро отстраняется и говорит уже спокойно.
— Мне нужна моя кровь. Которая, кстати, сейчас течёт по этим венам, — заговорщицки добавляет он, указывая на Гарри.
Гарри хмурится и опускает голову.
— Значит, моя кровь… — задумчиво бормочет он. — И после этого ты сможешь ему помочь?
— Возможно, — улыбается Риддл.
Гарри опять мрачнеет.
— Что ты хочешь за его спасение?
— А что ты мне можешь предложить?
— Я… я не знаю… У меня ничего нет, что могло бы быть тебе нужным. Но я готов хоть душу отдать, чтобы он выжил.
— Брось, Гарри. Я не дьявол, чтобы забирать души. И твоя мне ни к чему. Скорее, наоборот.
— Наоборот? — тупо повторяет Гарри, глядя куда-то в пространство. — Неужели тебе нужно моё тело?
Я заставляю себя вспомнить, как дышать, когда на лице Риддла вновь появляется таинственная улыбка.
— Я хочу жить, Гарри, — спокойно говорит он.
Гарри хмурится и качает головой.
— Это невозможно. В Пророчестве сказано…
— Что ни один не может жить, пока жив другой? — перебивает его Риддл. — Теперь я знаю, что говорилось в нём. Если бы я знал раньше…
— Что бы изменилось?
— Ты, разумеется, перевёл это для себя так: один из нас должен убить другого. Верно?
— А как могло быть иначе? — пожимает плечами Гарри.
— Ну, я лично нашёл для себя множество интерпретаций. Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой, или полноценно, или свободно… Выбирай любой вариант.
— Что ты хочешь этим сказать?
Я кожей чувствую волну паники, которая поднимается в Гарри.
— Я хочу сказать, — очень тихо и зловеще отзывается Риддл, — что мы с тобой связаны гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить. Даже теперь. Ты ведь не пошёл просить помощи у Дамблдора, а пришёл ко мне. Это уже о многом говорит.
— Да потому что змея была твоя! — выкрикивает Гарри, и по его лицу опять начинают течь слёзы.
— Какая разница, чья она? У тебя был выбор: светлый могущественный волшебник или тёмный. И ты выбрал меня. Потому что где-то в глубине души ты знаешь, что можешь дать мне силу, чтобы я смог спасти твоего… кхм… — Он снова кидает на моё тело презрительный взгляд. — Друга.
— А за это ты получишь моё тело? Ты станешь мною?
— Мне не нужно становится тобою, Гарри. Мы и так уже почти одно целое. Уже очень много лет. Моё заклинание выбило из тебя всего лишь мой хоркрукс. Но неужели ты думаешь, что это всё? Что твой шрам исчезнет или ты перестанешь говорить со змеями? Что твоя палочка больше не будет тебя слушаться?