А она может не работать, да и чем она собирается заниматься после школы? В магмире нет богатого выбора женских профессий: шить Лили не умела, в отличие от сноровистой Петуньи, готовила тоже не ахти, дома все делала мама, а зелья, в которых она более менее разбиралась, в Косом переулке варили только мужчины — женщинам звание Мастера не давали, считали это не бабским занятием, а без высшего образования ей варить нет выгоды — продавать по хорошей цене разрешали только при наличие диплома и лицензии. Не вкалывать же за гроши на какого-нибудь пронырливого аптекаря! Лучше уж дома сидеть — экономнее получится, няня для ребенка не нужна будет.
Лили подумала-подумала и согласилась! В конце концов, Петунья, какой бы врединой ни была, закончила все-таки университет и получила диплом бакалавра экономики, а она... да в магмире и профессии такой не было — единственное, где можно было работать женщине с целью сделать карьеру — это Святого Мунго, но Джеймс был категорически против, так как там требовалось углубленное изучение Темных Искусств, чтобы уметь снимать наложенную порчу. Все-таки ее жених был очень принципиален в некоторых вопросах — если считал Темные Искусства и Северуса Снейпа злом, то ничто не могло его убедить в обратном. Но Лили не переживала — раз Поттер все эти годы так бегал за ней и не отступился, значит, будет ее слушаться, любит же безумно, это по нему видно. Даже Снейпа перестал доставать, а она ему это ставила первейшим условием. Хоть они и поссорились с Северусом, но все-таки... Лили не терпела насилия ни в каком виде, и даже если бывший друг оказался подлецом, это не повод позволять травить его и дальше! Лили очень гордилась собой за принятое благородное решение — а ведь другая на ее месте могла бы, наоборот, науськать ухажера на обидчика, чтоб показал, как оскорблять ее, когда она пыталась ему помочь!
Эванс гордо вскинула голову с волной рыжих шелковистых волос и прибавила шагу. Надо было еще успеть зайти к отцу в городскую больницу — в последнее время ему немного нездоровилось, и пришлось лечь в больницу на обследование. И лежит он там уже три недели. Что же это за врачи — никак диагноз не поставят? Скорее всего, это старость, все-таки ему за пятьдесят — они с мамой поздно поженились. Надо бы сварить ему какое-нибудь тонизирующее, да в последнее время ей не до родителей. Да и они все время шушукаются вдвоем, когда она входит в палату — замолкают. Лили обижалась на такое равнодушие. Даже когда она сообщила, что, возможно, выйдет замуж осенью, они и тогда не выказали бурной радости, только спросили, уверена ли она и стоит ли так торопиться, ведь ей всего восемнадцать. А как же дальнейшая учеба и работа, или она планирует сразу нарожать детишек и осесть дома, как почтенная матрона?