Верить цифрам, приведенным историками или Цезарем, наверное, не стоит. Преувеличение вражеских сил, а равно и их потерь — самое обычное дело во всемирной истории. Победы выглядят более значительными, полководец — более талантливым и удачливым. С другой стороны, не будем забывать, что, в отличие от профессиональной римской армии, некоторые народы, населяющие Галлию, сражались всем племенем. Впрочем, и они быстро учились воинскому мастерству у римлян.
После победы над Ариовистом легионы уходят на зимние квартиры, а сам Цезарь располагается поближе к Италии, в районе реки Пада, поскольку, будучи военачальником, при исполнении своих обязанностей не имел права пересекать реку Рубикон — границу между Галлией и Италией. Времени между битвами Цезарь даром не терял: если сейчас он становился выдающимся, а впоследствии и великим полководцем, то политиком он был всегда — иначе в Риме не выжить.
«Сюда к Цезарю приезжали многие из Рима, и он имел возможность увеличить свое влияние, исполняя просьбы каждого, так что все уходили от него, либо получив то, чего желали, либо надеясь это получить. Таким образом действовал он в течение всей войны: то побеждал врагов оружием сограждан, то овладевал самими гражданами при помощи денег, захваченных у неприятеля. А Помпей ничего не замечал».[78]
Ставка Цезаря таким образом превращается в гнездо интриг — Цезарь понимал, что если не будет держать руку на пульсе Рима, то пальцы врагов вцепятся в его горло.
Цезарь немолод, ему идет уже пятый десяток, его успехи по сравнению с тем же Помпеем пока еще бледноваты, и, скорее всего, мысли подстегнуть коней, повысить ставки все чаще и чаще посещают его. Война с кем-нибудь нужна ему позарез: чем больше побед, тем меньше долгов. Было бы интересно написать «экономическую» биографию Юлия Цезаря, и, скорее всего, такая уже кем-то написана. Но финансовый аспект успеха для честолюбивого римлянина все же не актуален — деньги для славы, а не слава для денег. Хотя были весьма характерные исключения — тот же Красс. В то время, когда Цезарь снова осуществит вторжение в Британию, Красс разграбит Иерусалимский храм, чего не рискнул сделать ранее Помпей, убоявшись бога иудеев. Но мы еще вернемся к Крассу…
Новая война, востребованная Цезарем, случилась как по заказу.
Как он сам пишет в «Записках», до него стали доходить слухи о том, что племена бельгов — одного из самых могущественных этносов Галлии, занимающих почти треть ее территории, — нападают на союзников римлян. Мало того, они заключают между собой тайные союзы, обмениваются заложниками, одним словом, что-то явно замышляют против римского народа, уверяет Цезарь. Он быстро набирает еще два легиона, отправляет их в Дальнюю Галлию, а сам занимается фуражом и прочими делами снабжения, прекрасно понимая, что голодный легионер — плохой легионер. И только обеспечив свое войско провиантом, он движется к противнику и через две недели внезапно оказывается перед ним.