Человек, упавший рядом с нашей машиной, был ранен и уполз в сторону. Мы остановились. Гапоненок приказал солдату спрыгнуть вниз и поискать раненого в траве. Солдат отрицательно замотал головой: страшно. Кругом действительно царил кромешный ад: стреляли с разных сторон, все трещало, рвалось, дымилось. Виктор закричал, тряхнул своим автоматом. Парень с явной неохотой стал исполнять приказание. Остальные прикрывали его автоматным огнем.
Раненый, оказалось, лежал в трех метрах от нас. Солдат едва не наступил на него, сильно испугался, увидев, что он жив, и от испуга всадил в него весь рожок. Это тоже не забыть никогда: он стоял над телом, автомат судорожно плясал и бился в его руках, а Гапоненок орал: «Ты чего? Давай обратно. Ты что там делаешь?» «Он живой! Живой!» — кричал в ответ солдат и все стрелял и стрелял — до тех пор, пока в рожке не кончились патроны. Потом забрал у убитого автомат Калашникова китайского производства, с трехгранным штыком, документы и белый-белый вернулся на броню.
Больше, как ни старались, мы никого обнаружить не могли, хотя с разных сторон нас поливали из автоматов и гранатометов. В глинобитную крепость пошли афганские партактивисты, оттуда послышались взрывы гранат, но очень скоро активисты вернулись: «Там никого нет». Это напоминало чертовщину. Было такое ощущение, что нас заманили, что где-то рядом приготовлена главная ловушка.
И тогда Гапоненок отдал приказ отходить. Колонна снова мчалась руслом высохшей реки, слева нас продолжали густо обстреливать, и с металлическим стуком огрызался наш пулемет.
Внутри было очень тесно, я все время бился головой и плечами о разные выступы и поэтому порывался выкарабкаться наверх, на броню, но там шел настоящий дождь из пуль. Пот ручейками тек по лицу и рукам, оставляя на грязной коже русла-следы.
Вдруг слева прогремели три взрыва, запахло порохом и горелым железом.
Когда засада осталась позади, мы остановились. К нашей машине сбежалась вся рота. Один каток у нас был пробит насквозь — сталь рваными краями топорщилась в разные стороны. В борту виднелась глубокая вмятина. Оказывается, по нашей машине был произведен залп из гранатометов: одна граната разнесла каток, другая — ударила вскользь, рикошетом, ее кумулятивный заряд отчего-то не сработал, третья разорвалась в метре от машины. Не хочется думать, что бы случилось, попади хотя бы одна из них точно в корпус…
Трудно сказать, что это было. То ли агент-двойник с умыслом завел нас в ловушку, то ли мы оказались жертвами неблагоприятного стечения обстоятельств. Но факт остается фактом: только чудом нашей бронированной группе удалось избежать полного разгрома.