…Мое путешествие казалось бесконечным, и, несмотря на облегчение, приносимое водой и деревьями, дающими тень, я впал в уныние при виде дороги, уходящей вперед. Мне, однако, достаточно повезло: я был подобран сначала разновидностью местного такси — весело украшенной повозкой, запряженной лошадьми, а потом мотовелосипедом.
Во время поездки на мотовелосипеде я стал свидетелем, как МиГи совершили нападение средь бела дня. Их целью стало маленькое неприметное селение.
Шесть самолетов, подобно смертоносным иглам, внезапно спустились с ясного голубого неба. Они следовали, как я определил, стандартной схеме атаки… Падение бомб сопровождалось огромными столбами дыма и пыли, поднимающимися по спирали до самого неба. Я смотрел на происходящее со страхом и возбуждением, так как впервые видел такую акцию, если жестокую безнаказанную атаку можно было назвать акцией. Повстанцы не имели возможности отплатить врагу, а русские, похоже, зная это, действовали не слишком торопливо. Реактивные самолеты атаковали парами, сбрасывая бомбы и совершая заход по кругу, чтобы пристроиться в конец «очереди» для повторной бомбежки. Я сначала не понял этого маневра, но когда до меня дошло, то возблагодарил Господа, что не последовал первому инстинкту немедленно бежать на помощь раненым.
Атака была столь внезапной, что я даже не обратил внимания на два вертолета, которые сопровождали реактивные самолеты. Они парили параллельно друг другу, как бы размечая зону бомбежки.
…В отличие от остальных я оставался пригвожденным к месту еще долго после того, как самолеты и вертолеты улетели. Теперь я понимал, что значит находиться в военной зоне. Смерть была здесь обычной вещью. Наверное, поэтому МиГи оказали мало воздействия на жителей. Мужчины в тюрбанах продолжали идти со своими осликами, нагруженными продуктами, сновали велосипедисты, работающие в полях крестьяне едва удосужились взглянуть вверх. Даже животные, казалось, не обратили внимания на бомбежку.
Отсюда и до самого Герата война вошла в мое сознание во всей своей полноте.
Заваленная обломками дорога была рябой от воронок из-под бомб… Я спрашивал себя: как будет выглядеть древний Герат? Я видел фотографию города с возвышающейся над ним мечетью, но понимал: тот, каким он стал сейчас, будет иметь мало сходства с тем, каким он был до нашествия.
Западная часть города была и впрямь разорена. Это выглядело намного страшнее, чем на некоторых картинах, виденных мною в галереях Дрездена или Лондона. Великий Герат, который простоял 2500 лет и был свидетелем походов Александра Македонского, Чингиз-хана и Тамерлана, превращался в груду развалин. Объятый ужасом, я смотрел на разрушения. Перекошенные деревянные балки выступали из-под обвалившихся стен подобно рукам, протянутым с мольбой. В стены были вмурованы все еще не разорвавшиеся ракеты, взрыватели которых ясно различались в хвостовых частях. Везде валялся мусор войны. Бомбежка здесь была более чем интенсивной. В некоторых местах виднелись глубокие воронки, в них натекла вода.