— Вы к Николаю Трофимовичу?
Кеша кивнул.
Охранник сделал пометку в своем журнале и почтительно указал Бурову на лифт:
— Прошу Вас.
— Благодарю, я пешком. Привычка, знаете ли, — Викентий Петрович направился к лестнице.
Поднявшись на нужный этаж, не испытывая ни одышки, ни учащенного сердцебиения, он позвонил в квартиру Кольцова. За широкой, бронированной дверью, некоторое время было тихо. Кеша, даже, подумал: не уснул ли, в ожидании, родственничек? Нет. Вскоре защелкали замки, и массивная створка, мягко, без шума отворилась. Полубезумные, налитые кровью глаза полковника, с отложенным в мешках под ними алкогольным осадком, уставились на старика.
— Ну, здравствуй, Колюня. Ты позвал — я пришел. Может, пригласишь в квартиру? Негоже старого человека на лестнице держать.
Буркнув что-то нечленораздельное, Кольцов мотнул головой, что, видимо, означало: «добро пожаловать», повернулся и направился вглубь коридора. Кеша тщательно пошаркал ботинками по половому коврику и вошел внутрь, заперев за собой двери. Посмотрел в сгорбленную широкую спину полковника, направлявшегося в свой кабинет. Хмыкнул про себя: «Радушный прием. Ничего не скажешь», но вслух крикнул:
— Чайком-то угостишь, зятек дорогой?
Кольцов, не оборачиваясь, махнул рукой, как бы приглашая за собой. Буров пожал плечами и направился следом.
Полковник сидел в своем кресле и хмуро смотрел на своего тестя. Ящик его письменного стола был слегка приоткрыт. Викентий Петрович сразу обратил на это внимание.
— Коленька, — начал он с притворной учтивостью, — только не стреляй сразу. Давай, сначала, поговорим. Ты же хочешь знать всю правду? Не так ли? Потом решишь, как быть. Пять минут отсрочки приговора — ничего не решают. Уж я-то знаю.
— С чего Вы решили, что я буду стрелять? — с таким же хмурым выражением лица пробубнил Кольцов.
— А как же, Колюня! — усаживаясь в кресло напротив, развел руки Кеша, — Ведь во всех своих бедах, ты считаешь меня первоочередным виновником. Но ведь это не так. Я всегда желал тебе добра, поскольку ты женат на моей дочери. Будет все хорошо у тебя, она, тоже, будет счастлива.
— И как же так получилось, что Ваши альтруистические намерения, обернулись крахом, полнейшим фиаско для моей карьеры и для меня лично. Я же поставил на карту, буквально, все! Причем, гарантией выигрыша были только Ваши заверения в успешном исходе дела. И я в них поверил. А Вы, как оказалось, вели свою партию за моей спиной.
— Да, ты Колюня не дурак…, — как бы, про себя проговорил Кеша и уже громче добавил, — Давай-ка выпьем твоего заграничного пойла. Может, я расслаблюсь и раскрою тебе свою душу.