— Так вот, имей в виду, проявишь себя по этому делу — рассчитывай, в виде, конечно, ба-альшого исключения, на полковника.
«Лихо закручивается…» — подумал Хитрованов. По опыту он знал, что при такой постановке вопроса гораздо легче схлопотать взыскание, чем благодарность.
Не задавая лишних вопросов, Хитрованов рассудил, что в процессе работы всё прояснится само собой. Во многом за это его и ценили. Он обладал «особым чутьём контрразведчика и опера», который выполнял задание в точном соответствии с иногда даже неосознанными желаниями высокого руководства.
«Контрразведывательный контрацептив можно натянуть на любую информацию» — это была любимая поговорка Хитрованова, из которой он и исходил при получении различного рода загадок и «непоняток».
Выезжал Объект практически во все страны мира и довольно часто, особенно на Восток. Китай, Индия, Непал, Гонконг, опять Китай, Иран, вновь Китай, Сингапур, Япония… Список впечатлял.
— Ну, это всё-таки не страны главного противника, — подумал Хитрованов. — Хотя Китай и может стать противником.
Он понимал, что и «развитые» страны Запада уже не считаются главным противником, а являют собой образец для бездумного подражания.
Далее… — Германия, трижды подряд Франция, Италия…, конечно, Соединённые штаты…
…Сам не понимая почему, старший опер всё больше симпатизировал Объекту.
Единственный признак агентурной работы Объекта — это обилие контактов и связей. Поражал высочайший уровень этих контактов. Особым авторитетом Объект, несомненно, пользовался и в религиозной среде. Не обходилось и без его контактов с «пеной», возникшей с перестройкой, — псевдоэкстрасенсов, искателей денег партии или царской семьи, торговцев красной ртутью и т. д.
Да и вообще, где появлялся Он — туда тянулось огромное количество людей.
Сводки, поступающие Хитрованову, не содержали практически ничего, что указывало бы на профессиональное поведение Объекта как разведчика: ни моментальных встреч, ни маршрутов, удобных для проведения «моменталок», ни признаков скрытного манипулирования с техникой, ни искусных проверок наличия «хвоста», ни регулярных попыток ухода от «наружки», никакой привязки передвижений к районам, в которых преимущественно действовали крупнейшие посольские резидентуры.
Группируя и анализируя поступавшую информацию, опер всё больше вдохновлялся.
— Какие люди! Да это же сливки общества! — со многими из них Хитрованов почёл бы за честь просто постоять рядом. В задумчивости перебирая документы, опер вдруг обратил внимание на даты международных звонков. Внутри нарастало приятное ощущение гончей, взявшей след. Пик звонков из-за границы приходился на различного рода «оранжевые революции» и «кризисные ситуации».