В европейской части города разместились британские учреждения и армейские подразделения. Целые кварталы заняли гражданские ведомства, особенно английские и американские. Многочисленные кафе, рестораны и кинотеатры посещались главным образом военными. Были и такие, которые предназначались только для военнослужащих союзных армий. Каждый второй встречный оказывался военным, в то время как в арабской части города европейцы были редкостью. Все эти особенности Каира военного времени приходилось учитывать при проведении встреч с «Бриттом».
Но были и моменты, которые благоприятствовали вхождению «Бритта» в дело. Помимо оживления с чисто военным налетом, Каир жил весьма насыщенной политической жизнью. В учреждениях, в печати, на частных вечеринках обсуждались вопросы взаимоотношений стран Арабского Востока, проблемы арабского единства и конфедерации мусульманских стран, деятельность оппозиции в парламенте, насущные заботы общества, например такие, как эпидемия малярии и жестокий голод в Верхнем Египте.
В союзнических (по тогдашней терминологии) кругах на первый план выходили проблемы Ближнего Востока, Балкан, деятельности американцев и англичан в этих регионах, что открывало определенные возможности для «Бритта» без ущерба для его безопасности как источника советской разведки. Разумеется, немалый интерес представляли и внутриполитические процессы в Египте. Пока действия политических партий и общественных организаций разворачивались в условиях военного времени, но оппозиционные силы, хотя и с определенными оговорками, настаивали на отмене режима военного положения — особенно настойчиво это требование выдвигалось антианглийски настроенными лидерами радикальных групп.
Англичане всячески сопротивлялись и оказывали давление на египетское правительство, поскольку широко пользовались теми выгодами, которые предоставлял им установленный порядок. Премьер-министр Махер-паша пообещал было снять или существенно смягчить режим военного положения, но после длительной беседы с английским послом на эту тему вынужден был отступить. Общественности было разъяснено, что Египет обязан лояльно выполнять условия англо-египетского соглашения и разделит все усилия союзников вплоть до окончания войны не только с Германией, но и Японией, следовательно сохранит на этот период времени цензуру и все другие ограничения, диктуемые военным временем.
Сам «Бритт», руководствуясь как соображениями работы, так и сугубо личными, рвался во Францию, где, как он полагал, его услуги советской разведке могут быть гораздо более существенными, чем в Египте. В этом был, конечно, резон, если учесть, что в Париже у «Бритта» еще с довоенного времени были обширные связи и эти позиции в значительной степени могли быть восстановлены и расширены.