Лариса осмотрелась. Большинству собравшихся не было и тридцати. Публика оживленно переговаривалась и спорила. И разговоры эти в основном касались популярной музыки. Уже через пять минут Лариса узнала столько, сколько вряд ли выяснила бы, прочитав от корки до корки какой-нибудь бульварный журнал с многочисленными цветными фотографиями звезд отечественного и заморского шоу-бизнеса. Всех гостей настолько волновали изменения составов ансамблей, что, казалось, в данный момент на свете нет ничего важнее. Все наперебой демонстрировали познания в английском, извергая поток названий новых дисков и песен.
Мало просвещенная в этом смысле Лариса, которая тем не менее иногда любила послушать музыку, желательно хорошую и соответствующую настроению, от сведущих людей узнала, что диски «Скорпионс», «Пинк Флойд» и Майкла Джексона — это жуткое барахло, особенно в последнее время, да и сами они все дураки, особенно зануды эти «флойды». Однако все единогласно сошлись во мнении, что «Куин» — величайшая группа всех времен и народов, хотя Блэкмор и окрестил презрительно последние творения «этого педика» Меркьюри попсой.
А затем еще один из собравшихся взахлеб поведал почтеннейшей публике о том, что ему доводилось бывать на концертах Аллы Пугачевой и Елены Камбуровой, и о том, какое неизгладимое впечатление они на него произвели.
— Слышь, Валера, — обратился Стас к парню в зеленой рубашке, сидящему на диване. — У меня что-то клавиши фонят. Ты мне шнуры не перепаяешь?
Валера презрительно, с чувством превосходства взглянул на вычурного франта:
— Тоже мне музыкант. Паять не умеет.
Надо же, сколько живешь на белом свете, постоянно узнаешь что-нибудь новенькое. Лариса, например, и понятия не имела, что паяльник — музыкальный инструмент.
— Скажите, а вы что, вместе с Любой работаете? — повернулась она к Стасу.
— Нет, учимся. В университете, на филфаке. Вот я и Димыч…
Лариса, услышав это, по достоинству оценила стихотворные перлы будущих покорителей мира.
— А Любка работает в «Золоте», — продолжал Стас. — Знаете магазин на Немецкой?
Лариса хорошо знала этот магазин, расположенный вблизи кинотеатра «Пионер», сразу за заведением с вывеской «Чай». Название магазина было выведено тонкими изящными печатными буквами, насаженными на поблескивающую, изумрудно-малахитового оттенка доску.
Бросив беглый взгляд на часы, Лариса, однако, решила, что уже воздала должную дань гостеприимству хозяйки. Она отыскала глазами Любу и, не вставая, громко обратилась к ней, так, чтобы ее слова можно было расслышать в общем шуме и гаме: