Девушка в последний раз обвела взглядом комнату, чтобы ничего не забыть. Ее дорожный сундук с одеждой и другими вещами еще вчера снесли вниз, и в комнате осталась только небольшая шкатулка, в которую Франческа собиралась положить предметы туалета. Когда она взяла в руки маленькое зеркальце, то увидела в нем печальное и озабоченное лицо. Девушке было очень жаль покидать родной дом, кроме того, она никак не могла оправиться от столь внезапной смерти Амалии. Франческа видела, что Сибилла тоже не забыла свою приятельницу.
Девушка решительно закрыла шкатулку и взяла ее за ручку. Перекинув через руку плащ, она вышла из комнаты, где провела столько лет. Франческе был всего годик, когда родилась Алетта, и ее перевели из родительской спальни в собственную комнату.
Во время завтрака обстановка была напряженной. Все старались быть веселыми и не подавать вида, что в душе они очень боятся отъезда Франчески. Сама она тоже испытывала чувство страха, ведь никогда раньше не покидала родного дома больше чем на день.
— Ты должна писать нам и рассказывать все о своей работе, — сказала Алетта с нарочитой веселостью. — Тогда я смогу узнать, что ждет и меня, когда наступит моя очередь.
— Я буду писать, — пообещала Франческа и озабоченно посмотрела на отца. Вчера вечером, когда после ухода гостей они остались вдвоем, отец вдруг прослезился и сказал, что счастье дочери для него превыше всего, что бы ни случилось. Это был странный разговор. Казалось, отец чего-то не договаривал. Когда Франческа поднялась, чтобы уйти к себе, отец вдруг сказал:
— Ах, да! Вот еще что. Я решил, что ты будешь жить в другом месте и договорился с вдовой, фрау Вольф, которая с радостью примет тебя в Делфте. Она тебя встретит сразу же по приезде.
Франческа была озадачена таким решением отца, но, увидев его печальное лицо и опущенную голову, решила, что сейчас неподходящий момент для расспросов и споров. Она нежно погладила Хендрика по голове и заверила его, что ничуть не сомневается в его желании сделать своих дочерей счастливыми.
Молчавшая до тех пор Сибилла тоже обратилась к Франческе с просьбой:
— Виллем сказал, что когда мастер Вермер пишет портреты своей жены, она всегда великолепно одета. Опиши мне подробней ее платья.
— Конечно.
— Ты всегда вводишь людей в грех и вынуждаешь их сплетничать, Сибилла, — недовольно проворчала Мария.
— Я хочу знать то, что меня интересует, и задаю соответствующие вопросы, — дерзко ответила Сибилла. — Виллем и не думал сплетничать. Он слышал это от самой Катарины Вермер, когда она восхищалась своим портретом в розово-красном бархатном платье.