— Моя дорогая девочка, — мягко произнес Виллем, и в голосе его прозвучало сочувствие. — Я не могу идти против воли Хендрика. Если он изменит свое решение, то я доставлю этому молодому человеку любое количество писем от тебя, но пока что я вынужден отказаться.
Разочарование на лице Франчески и печально повисшие руки девушки повергли Виллема в отчаяние. Он отошел к окну, взволнованный болью, которую причинял, и вспоминая, какой тяжелой была жизнь Франчески в течение последних пяти лет после смерти матери. Ей пришлось взвалить на свои хрупкие плечи не только все возраставшие хлопоты по дому, но и справляться с совершенно ненадежным отцом, пристрастие которого к выпивке и азартным играм вынуждали ее бороться с долгами со всех сторон. Что же касается Питера ван Дорна, то вполне возможно, что нынешнее необъяснимое состояние подавленности и меланхолии Хендрика вызвали ничем не обоснованную антипатию к молодому человеку, чьи ухаживания он до этого поощрял. Как отличается эта жизнь от той, что вели его собственные дочери!
Виллем повернулся к Франческе.
— Не печалься, милое дитя. Не уверен, что поступаю правильно, но я возьму твое письмо Питеру. Так как пройдет какое-то время, прежде чем я вернусь в Амстердам, я отправлю его из следующего же города, в который еду сейчас. Но только одно это письмо — и больше никаких до тех пор, пока Хендрик не даст разрешения!
Благодарность и признательность переполняли Франческу. Правда, она по-прежнему оставалась под надзором Гетруд Вольф, но девушка утешала себя мыслью, что это, возможно, окажется не таким уж сильным препятствием, и к тому времени, когда Клара пришла сопровождать ее назад на Кромстрат, обрела былую уверенность и веселость.
Утром того дня, когда Беатрис Вермер исполнилось пять лет, Франческа работала одна в своей мастерской. Она пришла пораньше и подарила девочке маленькую деревянную куклу в зеленом платье, от которой ребенок пришел в восторг. Был почти полдень, когда Трид и Рина ворвались в студию вместе с именинницей, возбужденно прыгающей вокруг них.
— На сегодня с работой все, юффрау Франческа! — радостно выкрикнули дети. — Как только закончится обед, все начнут готовиться к празднику!
Франческа захватила с собой выходное платье, как делала всегда, когда Вермеры приглашали ее на свои торжества. Дважды супруги Диссиус, имевшие завидную коллекцию картин Яна, включали ее в число приглашенных на музыкальные вечера вместе с ее учителем и Катариной. Девушку с радостью встречали и в доме рядом с таверной Мехелина, где жил главный пекарь гер ван Байтен с женой и семьей. Среди полотен Вермера, висевших на стенах их комнат, была очаровательная картина с Катариной в желтом платье, играющей на клавикорде; рядом были изображены джентльмен с гитарой и поющая женщина. Именно так и проходили музыкальные вечера в доме Вермеров, где собирались их друзья.