Амалия и Золотой век (Чэнь) - страница 52

Звенят оркестры, большие барабаны звучат, как кажется, невпопад и заглушают всё.

Слева, где река, какие-то войска выстраиваются для парада, скоро он начнется. И вот тут от далеких ступеней звучит совсем другой голос – чуть задыхающийся, резкий, со странным акцентом. Толпа затихает. До меня долетают слова: Господь, дай мне свет, силу и храбрость.

И гремят пушки.

7. Просто ему нравится резать головы

Мир сегодня утром стал другим. А я даже не смогла догадаться об этом вовремя.

Я сидела в дальнем углу громадной залы «Манила-отеля», вдали, у входа, звенели голоса – дамы в платьях до пола со шлейфами, мужчины во фраках, мельтешащая и сверкающая толпа, но я не знала здесь никого. Официанты с сожалением смотрели на меня.

У них сегодня бал.

А я сижу и пытаюсь справиться с огромностью смысла того, что видела утром.

Толпа. Салют. Голоса, раскатывавшиеся над полем. Флаг, тихо ползший вверх.

Это – всерьез? Это и правда произошло?

Эти американцы, как им и свойственно, сошли с ума?

Сколько в нашем мире стран? Кажется, полсотни, если судить по Лиге Наций. Но зачем разбираться, где вообще находятся Сальвадор или загадочная Литуания, если – вот она, карта, больше трети ее закрашена розовым. Это Британская империя, моя империя. И пара империй поменьше, других цветов.

И никогда, никогда, никогда ни одна страна не становилась независимой от своей империи. Переходила из рук в руки – да, было. Вот эта. И еще Куба вместе с ней. И, возможно, где-то в Африке…

А что же тогда это значит – Филиппинское Содружество? Пока – без внешних сношений, пока – под военной защитой Америки… В общем, доминион, как Австралия. Но далее – всего через десять лет – совсем, вправду настоящая страна? Вот эта? С президентом и отставным американским генералом, который создаст ей армию из ничего?

Но тогда…

Ну да, есть человек, которого все боятся, – Ганди. Однако, что бы он ни говорил, где независимая Индия? Может быть, ее и не будет никогда?

Но если такая страна будет – а эта уже почти что есть, – то как насчет меня?

Значит, и то, что я сейчас называю моей страной – Британская Малайя, – там тоже когда-нибудь произойдет похожее? Да не может быть, что это за страна, если она сегодня разделена на несколько частей с разными законами, если города там принадлежат китайцам и индийцам, а деревни – местным жителям?

А главное – кто тогда буду я? Просто португалка?

А кто меня знает на родине отца, в Португалии? У меня же дом в совсем другом месте, в малайском Пенанге, где у мокрой теплой земли летает мошкара, где по стенам беззвучно перемещаются серенькие и всеми любимые чичаки, поедая комаров… где я лет тридцать назад должна была съедать весь свой рис с тарелки, помня о голодающих в Китае детях… Это моя земля и мои чичаки.