Кстати, такие же охотятся за мошками и здесь. И растут такие же манговые деревья.
Но люди здесь с сегодняшнего дня – граждане Содружества. Вроде бы каждый, кто здесь родился. Или чья мать гражданка Филиппин. А если ты, допустим, здешний китаец или японец – то можешь стать гражданином через год после достижения совершеннолетия. Или не так?
Какой странный и какой новый мир.
– Что такое? – раздался веселый голос у меня над ухом. – Вы грустите? В такой день?
Я медленно подняла голову. Хоть один человек нашелся…
– Есть такая штука, как чужой праздник, Эдди. Но и вы, я вижу, не во фраке?
Этот юноша, кажется, не просто бывает небрежен в одежде. Он всегда слегка небрежен. Это уже стиль.
Эдди медленно повернул голову с орлиным носом в сторону счастливой толпы у дверей. И постоял так с секунду.
– Я не умею танцевать королевский ригодон, – произнес он, наконец, сдержанно. – А именно это сейчас будет происходить в «Фиеста-павильоне». Я умею делать многие другие вещи. И неплохо. А знаете что!..
Его глаза бешено засверкали.
– А знаете что, Амалия! Это не чужой праздник. Он и мой тоже. И ваш! Если захотите. Пойдемте – полчаса или час, среди людей. Я не говорю, что я – из простого народа. Это не так. Но это мой народ. И у него сегодня праздник. На Эскольту и пару улиц вокруг. Там огни, там люди. Совсем другие, чем здесь. Это незабываемо. Согласны?
– Да, но… – возразила я.
– Какие там «но». Ну да, я отпустил авто. Да вообще им почти не пользуюсь, в самой Маниле это не очень и нужно. Но вы подвезете меня на вашей Матильде. Оттуда я пойду домой пешком, это рядом, а вас Хуан доставит обратно.
– А он еще здесь?
– Еще как здесь. Я его видел, входя. Да и вообще, вы думаете, у него в Маниле есть дом? Не уверен. Он спит в калесе. Моется у кого-то во дворе. Ест где придется. Если это вас не огорчает. Он тут, у входа, хочет посмотреть на великих людей. Они сегодня все будут здесь. Ригодон, как я сказал. Но будет рад и празднику на Эскольте. Ничуть не хуже.
И Хуан действительно дежурил на своем обычном месте, слева от металлических ворот в сад, мы с Эдди пробрались туда через парфюмерные ароматы счастливой толпы у входа.
Калесу Хуан украсил флагом Содружества – бандера де либертад, по цветам напоминающий американский флаг, но с большим золотым солнцем у древка.
А каким будет флаг моей страны, если она когда-нибудь состоится? Наверное, я этого никогда не узнаю.
– С праздником, Хуан, – сказала я ему. – И тебя, дорогая Матильда.
Хуан, вежливо поклонившийся, посмотрел на меня довольно странно. Он как-то по другому относится к празднику? Матильда выглядела немного нервной.