— Я увидела ее смерть, — глухо шепчет Фролова Ирина Петровна (а туда же — Альмагль!), — увидела и сказала. А за чужую дурь я ответственности не несу. И из окна эту дурочку не толкала. Так что нечего…
— Да будет вам! — перебиваю я. — Увидели вы, как от меня жена утром ушла… Вы арестованы по обвинению в доведении несовершеннолетнего до самоубийства, госпожа Фролова. Государство представит вам…
Вот уж не думал, что эта толстушка окажется такой резвой, словно ей каждый день приходится спасаться бегством от представителей моего ведомства. В лицо мне летит полная миска магического порошка (соль, мята, любистик); Фролова выскакивает из-за стола с грохотом (кресло упало) и кидается к двери, решив, что я, ослепши от растительной дряни, ей теперь не противник. Ну да.
Я ставлю ей подножку, и колдунья валится на пол. В тот же миг раздается треск выбиваемой двери, и я слышу:
— Кирилл Александрович, эта?
Группа захвата поспевает как всегда вовремя. Почему-то у меня создается впечатление, что я попадаю в дешевый боевик. Всем на пол, руки за голову, ха-ха три раза.
— Наш клиент, — говорю я. Судя по заклинаниям, которые громогласно извергает Фролова (проще говоря, она матерится, аки извозчик), ее берут под белы рученьки и выводят из квартиры. В коридоре ахают посетители, не успевшие вкусить благодати, а у меня глаза режет.
— Кирилл Александрович, вы как?
Дмитрий, матерый оперативник, пришел в отдел из милиции за большими деньгами и крупной халявой. Конечно, арестовывать таких вот Альмагелей — это не алкашей буйных в буцыгарню таскать и не по бандитским разборкам ездить. Ко мне относится с пиететом.
— Нормально. Пойду умоюсь.
Дмитрий осторожно, под локоток доводит меня до туалета. Сквозь шум воды я слышу, как в коридоре разглагольствуют очередники. Чирьястый мужичок (интересно, а есть ли такое слово вообще — чирьястый), видимо, решил покрасоваться перед женским полом и вовсю костерит «инквизицию». Дамы голосят на весь подъезд, и такой нецензурщины я раньше не слыхал.
Век живи, век учись.
— Товарищи.
Они оборачиваются и на мгновенье умолкают. На их лицах великая неприязнь ко мне как к полезшему без очереди — это раз. И безграничная ненависть как к лишившему общество замечательной, колоссальной женщины.
Как ты, Каширин, дошел до жизни такой? Как докатился?
— Госпожа Фролова — Альмагль арестована епархиальным следственным отделом по статье двести двенадцатой — доведение до самоубийства. Я могу заявить, что Ирина Петровна не обладает сверхъестественными способностями, о коих заявляет реклама и является аферисткой, деятельность которой направлена исключительно на вытягивание денег из доверчивых граждан.