Их мыслей она больше не слышала.
Соседки по палате смотрели на Алину с завистью. К ним не приходил никто. Вообще.
Людмила, красивая холеная женщина за тридцать, имела раньше свой бизнес. За короткий срок она прошла путь от простой «челночницы» до главы крупной фирмы. Потом появились черви. Они ползали у бизнес-леди в животе и имели наглость кусаться, причиняя невыносимую человеческим языком боль. Людмила отправилась к гастроэнтерологу, который, выслушав симптомы заболевания, послал ее к психиатру. В больнице дама провела месяц и активно шла на поправку: черви ползли, как раньше, но уже не кусались, и это был прогресс.
Света была старше Алины на пять лет. Блестящая студентка иняза, умница, отличница, поэтесса, спортсменка и активистка, она тихо сдвинулась от непомерных учебных нагрузок. В психушку Свету привезли после того, как она ни с того ни с сего устроила драку в деканате с начальством. В историю с дракой Алина не верила; ей казалось, что милее и послушнее человека она не встречала. У Светы была тетрадка и коротенький карандаш; потом врач зачитывал в ординаторской ее стихи, и до палаты доносился утробный хохот санитарок.
Рассказ Алины соседки выслушали со спокойным, почти благочестивым вниманием. Потом Людмила сказала, что это ничего, что Писемский хороший врач и свою работу знает. Вправит мозги за милую душу. А Света внимательно посмотрела на Алину и заметила, что если бог на самом деле является на землю, то его точно также упекут в дурдом, так что все может быть. Алина промолчала, а Людмила посоветовала Свете заткнуться и не кидаться тут умными словами, хвалясь своим незаконченным высшим.
Грусть, которую Алина знавала и раньше, теперь окутала ее, точно саван. Она старалась развеять тоску смехом, но в психиатрических заведениях не смеются. Выплакать боль, изгнать ее из себя Алина не могла тоже — добавочный укол в этом случае был гарантирован. И она садилась у окна и смотрела в унылый больничный двор, стараясь не думать о том, что ее предали.
Конечно, предали! Подростков кладут в дурку с согласия родителей, а они согласились сразу. И слушать ее не стали; от позора надо избавляться быстро и решительно. А она всегда была позором — не любила школу, хоть и училась хорошо, не подлизывалась к классной, как остальные — а самый страшный грех — она была не такой, как все те дети, которых ей постоянно ставили в пример. И в итоге подложила родителям такую свинью — сперва вдарилась в гениальность, обрадовала; а потом взяла и сошла с ума — потому что дрянь и гнилушка, не может, чтобы все было хорошо.