Попытка разобраться в этом с Джеймсом также не удалась.
— А знаешь, все-таки грустно, что Эмми и Карла лишились работы, — прошептала она ночью после этого события, виновато бодая плечо устало раскинувшегося Флендера.
Поглаживая ее по бедру, Джеймс, лениво глядя в потолок роскошной спальни, объяснил несмышленой подруге, что все дело в элементарной ревности двух неудачливых конкуренток и завистниц, отставных фавориток.
— Эмми, видишь ли, считала, что с меня хватит и Карлы. У них был такой, знаешь, женский паритет.
— Паритет? Это что-то нехорошее? Заразное?
Джеймс умиленно рассмеялся:
— Да нет, это не болезнь. Равновесие, попросту говоря. Пока тебя не было, девушки мирно делили меня между собой, честно, по очереди.
— А у тебя с ними что-нибудь было? — Памела настороженно подняла голову.
Флендер взглянул на нее с нескрываемым удивлением.
— Ну а как ты думаешь, дорогая? Все новые сотрудницы проходят мои личный кастинг! И ничего против не имеют. — Он засмеялся и попытался притянуть Памелу к себе.
Она резко отстранилась и села рядом.
— Что, прямо здесь? На этой самой постели? Фу!
Флендер плотно обхватил ее за талию и не дал соскочить на пол.
— Милая моя, — внушительно произнес он. — Я никогда, ни разу не говорил, что ты у меня первая.
— И не последняя, как понимаю, — мрачно ответила Памела, пытаясь вырваться. — Да, я же тебе не жена.
— Там, на ферме, об этом, как я помню, не было и речи, — осторожно и веско произнес Джеймс. — Впрочем, я тебя не держу, ты свободна, как была свободна всегда. — И убрал руку.
Памела опустила голову.
— Я была глупа. А ты…
— В двадцать пять лет девушка должна понимать, на что она идет, отдаваясь человеку после получасового разговора, — проговорил Джеймс и ласково прошелестел губами по спине Памелы. — У тебя стан виолончели. Я люблю тебя, милая. Иди ко мне, все хорошо. И будет хорошо.
— Ты женишься на мне? — с тоской спросила Памела, поворачиваясь к нему и обвивая шею руками. — Женишься? Когда-нибудь?
Джеймс не отвечал, закрыв ей рот поцелуем. Когда оба снова лежали рядом, он поглядел на затихшую девушку, на ее скорбно сжатые губы и ласково произнес:
— Я очень люблю тебя. Все может быть. Знаешь… давай вернемся к этому вопросу тогда, когда наше будущее принесет первые плоды.
— Какие плоды? — открыла глаза Памела. — Я охотно рожу тебе кого угодно, сколько угодно, когда угодно!
— Нет, крошка, — засмеялся Флендер. — Пока что речь идет о проекте новой добавки. Ты ведь знаешь, все зависит от того, насколько успешно мне удастся применить те технологии, которые я создал по твоим драгоценным записям. Если мы сумеем выиграть грант, я разверну исследовательскую программу в полном объеме, а полученный результат станет финансовым фундаментом нашего с тобой будущею. И тогда мы поженимся. Поняла, глупышка?