— Я согласен, — ответил он. Расположившись за столом, спросил: — Что порекомендуешь заказать?
— Я возьму сырых устриц и жареного морского окуня. — Наклонившись вперед, она прошептала: — Не говори Мэри, но окуня здесь готовят так же вкусно, как его готовил мой папа. — Выпрямившись, она заговорила обычным голосом: — А на десерт персиковый пирог. Нигде не готовят его лучше, чем здесь.
— Пожалуй, я с тобой соглашусь.
Полчаса спустя Макс доел пирог и отложил вилку в сторону:
— Фантастически вкусно. Почему мы не приезжали сюда пять лет назад?
— Нам с тобой было не до этого, — напомнила она, улыбаясь.
Что правда, то правда. Пять лет назад они никак не могли насытиться друг другом. Но, вспоминая прошлое, Макс осознал, что именно Рейчел не хотела посещать местные рестораны. Теперь он понимал, что она не желала появляться на людях не с мужем.
Макс подумал о матери Натана, которой приходилось постоянно таиться. В юности Макс ненавидел любовницу своего отца, обвиняя в том, что она едва не разбила семью его родителей. Но сейчас он ей сочувствовал.
По дороге к дому Рейчел все сильнее нервничала. Она едва не лишилась чувств от волнения, когда Макс припарковал машину у дороги и прикоснулся к ее руке.
— Давай прогуляемся по пляжу, — предложил он.
— А я подумала…
— Что я на тебя наброшусь? — Обняв за тонкую талию, он прижал Рейчел к себе. Он не скажет ей, что с трудом сдерживает желание. — Мне кажется, ты будешь восприимчивее после прогулки на закате.
— Как здорово, что ты стремишься удовлетворить мои потребности в романтике, — сухо и встревоженно произнесла она.
Макс поцеловал ее в голову:
— Помолчи и наслаждайся моментом.
Рейчел рассмеялась — напряженная атмосфера ушла.
Они разулись и стали прогуливаться по теплому песку. На темно-синем небе, с восточной стороны, появился полумесяц.
— Спасибо, что привез меня сюда, — сказала Рейчел. — Я только сейчас понимаю, как мне не хватало прогулок по этому пляжу.
— Почему ты отсюда уехала?
Рейчел довольно долго молчала, и Макс решил, что она не слышала его вопроса.
— После смерти отца мы стали жить с его сестрой в Билокси. Хейли хотела остаться здесь, но я настояла на том, что нам следует держаться поближе к родственникам.
— Значит, здесь у тебя нет родных? А твоя мать?
— Я почти ее не помню. Она ушла, когда мне было четыре, а Хейли два года. Папа говорил, что она все равно не сумела бы нас воспитать. — Рейчел заговорила с местным акцентом, растягивая слова.
— Ты не знакома с родителями своей матери?
— Я не знаю ни одного родственника со стороны матери. Иногда мне казалось, что меня и Хейли подбросили на порог дома нашего отца.