Как и положено в таких случаях, разговор поначалу касался незначащих мелочей: ремонтных работ, замужества Софьи Михайловны и поведения бывшего котенка Николаича, который за это время успел стать молодым котом и рвался на подвиги.
Подвиги заключались в периодических набегах на минус третий этаж, где у домочадцев жили несколько кошек. Но это было опасно, учитывая междуэтажные отношения.
— У меня есть хороший ветеринар, — сказал Гусарский.
— Пусть погуляет, — махнул рукой Пирошников.
Однако постепенно перешли к главному.
Стороны констатировали, что история дома вступает в новую фазу. С эвакуацией банка в доме оставались начальник охраны Геннадий, два вахтера и постовые у дверей каждого офисного этажа, которых пока еще не уволили, хотя делать им было нечего. Где-то на пятом этаже находилась бухгалтерия с двумя женщинами — главным бухгалтером и кассиром. Вот и все.
— Позвольте, а население подвалов! Домочадцы! — воскликнула Серафима, слушавшая разговор.
— Их куда-нибудь уберут, — сказал Гусарский.
— Это не так просто, — заметил Пирошников, вспомнив старика Залмана с его плакатами.
— Пока о них не будем. Они нам не мешают, — продолжал Гусарский.
Собственно, он предложил бизнес-план, в котором Пирошников был предпринимателем-исполнителем, а банк «Прогресс» — инвестором.
— Что же я буду предпринимать? — иронически вопросил Пирошников.
— То же, что и раньше. Читать стихи и двигать дом.
Замысел был грандиозный и совсем не такой фантастический, каким он мог бы показаться. Вот как он выглядел, по словам Гусарского.
После очистки дома банк вкладывает средства в перестройку второго этажа, где он находился, в культурно-зрелищное учреждение с большим залом на пятьсот мест и сопутствующими помещениями — фойе, гардеробом, артистическими, костюмерными. Называться это будет, положим, «Ток-шок Владимира Пирошникова»…
— Почему так? — спросил Владимир.
— «Ток» — это от «ток-шоу», а «шок», потому что зрители будут испытывать шок.
У Гусарского все было продумано.
Короче говоря, он хотел пустить на конвейер вечера типа «силлабо-тонических практик», естественно, продумав режиссуру, используя всевозможные световые эффекты и музыку. И конечно, в конце представления зал должно тряхнуть, не без этого.
За это, собственно, и будут платить.
— А вы не боитесь, что может так тряхнуть, что никто костей не соберет? — мрачно спросил Пирошников.
Гусарский рассмеялся.
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Вы подправите методику и сценарий, чтобы обойтись без жертв. Но тряхнуть должно сильно! Эффект землетрясения. Многим хотелось бы его испытать, не правда ли? Но с гарантией, что останешься жив.