— Дом может рухнуть.
— Ну, дом — это по вашей части. Договаривайтесь с ним сами… Впрочем, если эстрадный вариант вас не устраивает, то можно организовать настоящее телевизионное шоу с обсуждением проблемы дома и как его обустроить. Типа «К барьеру» или «Пусть говорят». Но это менее прибыльно.
Ну и конечно, в планах Гусарского нашли себе место и издательство литературы соответствующего направления, и курсы молодых экстрасенсов, и майки с символикой…
— Я понял ваше предложение, — сказал Пирошников. — Но скажите, при чем здесь Серафима? Почему вы предложили ей уйти?
— Чистая тактика! Поверьте, я высоко ценю Серафиму Степановну как работника. Но я хотел бы полностью исключить коррупционную составляющую, как это нынче называют.
Отвечая на недоумение Пирошникова и Серафимы, управляющий объяснил, что в банке «Прогресс» большим пакетом акций владеет государство и всякое участие банка в бизнесе проходит особый контроль. И если обнаружится, что в банке работает жена человека, получившего льготный кредит, например…
— Но я не жена! — воскликнула Серафима.
— Серафима Степановна, шила в мешке не утаишь. Уже сейчас все знают, а когда ваш муж станет всероссийской звездой? А?
— Не хватало мне на старости лет стать звездой, — грустно заметил Пирошников. — Впрочем, спасибо. Мы подумаем.
Он так и сказал — «мы».
Уходя, Гусарский попросил Пирошникова устроить для банка еще один вечер поэзии, подобный «практикам». И даже обещал оплатить выступление.
— Соберемся здесь, если не возражаете, в холле. Сотрудников у меня пятьдесят человек, все придут, я гарантирую. Но уже после переезда.
— Боитесь, что дом не устоит? — усмехнулся Пирошников. — За деньги он не пляшет.
Глава 23. Последняя гастроль
Через три дня после того, как банк покинул помещения на втором этаже, состоялось обещанное выступление.
Народу собралось больше, чем ожидал Пирошников. Весь первый пролет лестницы был заполнен, публика сидела даже на полу вестибюля, а зрители-домочадцы пришли со своими стульями.
Явилась и так называемая «Подземная рада» во главе с Данилюком, как сообщил Пирошникову Геннадий, имевший точные сведения о составе этой самой Рады. Гусарский сидел на почетном месте в первом ряду, а Серафима устроилась сбоку на книжных пачках.
Пришли и Залман с Софьей, и Дина. Не было лишь Браткевича, да и то по уважительной причине: аспирант в подземелье следил за стрелками приборов и заранее еще раз напомнил Пирошникову, чтобы тот не забыл включить диктофон.
Подошел и бледный юноша Август с горящим взором и пристроился ближе всех к Пирошникову, прямо на полу, как на квартирнике подпольного рокера.