Нога неловко подвернулась, боль сверлом пробуравила ее. Вскрикнув, я упал, перевернулся на бок. Приклад ружья врезался в ребра. А–а, поднимите меня семеро! Больно!!!
Я улегся на спину, прижимая колено к груди и обхватив лодыжку. Ощущение было такое, будто свалился с десятого этажа и вместо того, чтобы разбиться, выжил. Когда боль чуть уменьшилась, сел, затем кое-как выпрямился. Поправил ТОЗ на ремне. Очень осторожно перенес вес тела на раненую ногу, сделал для пробы шаг, другой. Вроде, отпустило немного. Время лечит – главное не сдохнуть во время лечения.
Хромая, я поспешил вслед за красной рубахой. По широкой дуге обошел толпу, чтоб случайно ни с кем не зацепиться. Здесь была куча пьяных кочевников, и любой мог приколупаться к тому, кто одет совсем не так, как они. Мой шмот на местный взгляд слишком… деревенский, что ли. Убогий. Для кочевых байкеров важен статус, и одеждой его всячески подчеркивают. Размеры черепов – тех, что нашивают на одежду или колют на запястья, предплечья и грудь – количество пряжек на косухе и штанах, толщина цепочек… Всё это имеет свой смысл. Миха говорил, что байкерам Черного Рынка бижутерия с наколками заменили перья и раскраску индейцев. Я в своей охотничьей куртке, камуфляжных штанах и грязных ботинках смотрелся здесь как леший какой-то зачуханый. Это не значит, что каждый тут же попытается на меня наехать, ведь охотники и торговцы на Рынке крутятся постоянно, здесь ко всяким рожам и шмоту привычны. Но в разгоряченную пьяную толпу лучше не соваться.
Красной рубахи не было видно. Я попытался ускорить шаг, но добился лишь нового приступа боли в ноге. Прошел улицу, изрытую воронками, как от взрывов, потом ряд палаток, где обосновались торговцы, миновал бывшую СТО. Раньше она пустовала, а теперь на асфальтовом пятачке с ремонтной «ямой» и зданием автомастерской обосновалась какая-то банда, стоял грузовик с глухим железным кузовом, на нем сидели двое байкеров со стволами. А еще возле ямы находилась пара мотоциклов, один из них с коляской… но вот трицикла не видно.
Вечерело, солнце ушло за развалины. Городская площадь тоже была изрыта воронками, в небо торчали пласты изломанного асфальта. Земляные отвалы и рытвины поросли бурьяном. На другой стороне, меньше пострадавшей от боевых действий, стоял Шатер.
Выйдя на площадь, я огляделся. Мутантская задница – таки потерял кочевника! Хотя это мог быть совсем не тот, кто мне нужен, но мог ведь быть и он, и где теперь его искать? Через площадь протянулись длинные тени, похолодало. Скоро ночь. Приглядываясь, не мелькнет ли где красная рубаха, я зашагал к Шатру.