— И спутала карты аферистки, тем самым положив конец ее карьере?
— Нет! Мы узнали о других темных делишках, лишний раз подтверждающих ее неслыханную дерзость. Господин Бас, ювелир, намерен предъявить к оплате векселя за драгоценности, якобы заказанные для ее величества. Говорят о какой-то инкрустированной шкатулочке, о табакерке с портретом Генриха IV и кошельке с серебряным шитьем. Ювелир намерен отстаивать свои права. Вот о каких печальных обстоятельствах я хотела поговорить с вами, сударь.
— А что думает обо всем этом королева?
— Увы! Став жертвой злоупотреблений, она лишь попросила вразумить виновницу. Я в отчаянии.
— И тем не менее она одобрила ваше обращение ко мне. Она знает о нашей беседе…
— Да… Однако имеется некое недоразумение, которое я не могу понять.
— Как бы там ни было, ваши опасения совершенно справедливы. Поверьте, я непременно объясню королеве, какому риску она подвергается, оставляя все как есть. Но если она решит проявить снисхождение, я не смогу пойти против ее воли.
— О, я все понимаю. Но зная, что вы в курсе этих историй, я буду чувствовать себя спокойней. Вы, полагаю, смогли бы издалека наблюдать…
— Разумеется, сударыня, только издалека. Успокойтесь, я сделаю все возможное.
Из апартаментов королевы высыпала толпа придворных, и госпожа Кампан встала со скамьи. К Николя подошел паж и сказал, что королева ждет его. Они пошли во внутренние покои. Ходил слух, что королева недовольна тем, что реконструкция ее апартаментов продвигается слишком медленно. Николя, знакомый со многими дворцовыми закоулками, плохо разбирался в лабиринте комнат женской половины. Паж провел его мимо парадной спальни, туда, где начиналась лестница в туалетную и гардеробную антресольного этажа, затем провел через аттик[14], в маленькую прихожую, где недавно устроили бильярдную, и дальше, в комнату, временно оборудованную под библиотеку; обращенные на юг окна комнаты выходили на двор.
Ничто, кроме домашнего платья и не уложенных в прическу волос, не указывало, что королева провела бессонную ночь. Ей же всего двадцать три, подумал Николя. Мария-Антуанетта сосредоточенно катала бильярдный шар; заметив, что вошел Николя, она бросила шар на сукно, тот покатился, разбил собравшиеся в кучку шары и вернулся в руки хозяйки.
— Ах, сударь, я ждала вас, — произнесла она, вертя в руках бильярдный шар.
— Я к услугам вашего величества.
— Я знаю, вы только что это снова доказали.
Николя отметил, что она по-прежнему делает ошибки во французском языке, хотя по сравнению с тем, как она говорила семь лет назад, когда только что приехала во Францию, она заметно преуспела в языке.